осень

Лариса Рубальская ОЧЕРЕДЬ ЗА СЧАСТЬЕМ "Привычка свыше нам дана, Замена счастию она", - Писал поэт в одной из глав. Поэт велик, а значит - прав! Но я хочу его поправить, И от себя чуть-чуть добавить. Я знаю, что привычка может Заменой быть несчастью тоже. Привыкнуть можно ко всему: К весне в сиреневом дыму, К осенним ржавым кленам, лужам, К тому, что кто-то был так нужен, Жестоко предал вас в финале... А вас давно предупреждали. Но вы все не хотели вникнуть, Придется к этому привыкнуть. Негромко тикают часы, Струится свет из лампы тусклой. И привыкаешь к новой грусти В начале темной полосы. К тому, что не с кем слова молвить, Что стало некому готовить, Что по ночам почти не спится, А утром ломит поясницу. Кто другом был, тот стал не другом, Хоть и везуч не по заслугам. Что мог звонить почаще кто-то, Но ведь у всех свои заботы... Весы и зеркало не льстят, Часы ползут, а дни летят. И затянулись холода. И ничего... и никогда... Но всё же верю я Поэту, А значит тьма - начало света. А ночь она - к утру дорога. И сделать надо так немного: Про одиночество забыть, Свою свободу полюбить. Сходить в кино, наряд примерить. А главное - во что-то верить. И утром солнце нас разбудит, Ведь мы доверчивые люди. Привыкнув к бедам и напастям, Встаем мы в очередь за счастьем! И я привыкла ко всему, И не бросаюсь зря словами, За счастьем очередь займу. Кто тут последний? Я - за вами!

Он чувствует, о чем она молчит, Когда снимает трубку телефона... И этот диалог неизлечим, Как стук колес ушедшего вагона. Он мог бы, километры отмотав, Отдаться колдовству ее причала. Но как? Когда другая у креста С ним радости и беды обвенчала. Он мог бы не писать и не звонить. Перед людьми и Богом неподсуден. Но как? Когда оборванная нить Взорвется в сердце лопнувшим сосудом. Он мог бы ей в окошко не стучать, Послав свою тоску кленовой веткой. Но лишь она умеет так молчать, Его с собой соединив навеки. Она молчит... Он чувствует, о чем, Поддавшись плену замкнутого круга. И каждый им друг в друге заключен. В котором нет им места друг для друга. Галина Стрелкова

Оторваны листы календарей. Его шагов придуманные звуки. На переплетах зимних букварей от А до Я запуталась разлука... Зима...зима... Сердечный гололед Она смолчала. Он ее не понял. И азбукой три ночи напролет слышны гудки в разбитом телефоне. Седеет ночь. Сулит декабрь покой. Опять зима. И снова все сначала. Она могла дотронуться рукой. Он был так близко, а она смолчала. - Она больна не мною. Думал он. А ей казалось, он другой простужен. Надев шарфы, отвесили поклон непонятые любящие души. Песок часов не повернуть назад. Прошла зима. Ботинки тонут в лужах. Одна. Один. Что стоило сказать: - Ты мне нужна. - И ты, и ты мне нужен. Разорван лист. Не склеится назад. Он не тревожит. А она - не пишет. Не разобрать - кто прав, кто виноват. Она звала. Он, видно, не услышал... Она и он. Разорванный магнит. Пустых шагов следы замерзли в лужах... Давайте просто чаще говорить: - Ты мне нужна. - И ты, и ты мне нужен. Алена Васильченко

Нам в жизни паузы даются... Чтоб было время оглянуться... Подумать чтоб: куда спешили... Куда пришли... и что забыли... Кто нас любил..., кого любили... Кто нас простил..., кого простили... С чем попрощаться..., с чем остаться... И посмотреть со стороны: Кто был..., а кто хотел казаться... Кто виноват..., в ком нет вины... И не грусти..., что сил упадок... Себя и все вокруг себя Попробуй привести в порядок... Всё не напрасно, всё не зря.... Всему исход не угадаешь...., Но путь так долог у тебя.... И тут найдешь...., там – потеряешь..., Разлюбишь...., вспыхнешь полюбя.... И будет день..., и будет полночь.... Темнеет... и опять светает.... И пусть потери не смущают: Ведь прежде, чем сосуд наполнить, Его всегда опустошают...

Вы знаете, что люди могут не вернуться? Зажав всю волю в кулаке, Вас отпустить? И как-то утром с мыслями, но не о Вас, проснуться И больше Вас не ждать и не о Вас грустить. Вы знаете, что люди могут не вернуться? Не выдержать, свой мир сломав, Вас не простить? И со слезами на глазах от Вас на 100 ключей замкнуться И понимая, что нет сил, Вас навсегда забыть. Задумайтесь, о том, что люди могут не вернуться И могут не писать, не волноваться, могут не звонить… И никогда… и никогда Вам к ним уже не прикоснуться… Задумайтесь, а кто еще Вас сможет так же полюбить? Марина Миколайчук

Вокзалы знают всё. Во все века. Другой - ослеп бы, видя столько судеб: последний рейс, дрожащая рука... Над городом нависли облака. Как будто за ночь - проседь у виска. И плачут все. И их никто не судит... Вокзалы слышат... И не спят давно. Под голоса людей, вагонный скрежет им расставания уши-горло режут: здесь всё, как черно-белое кино... Господь и тот не помнит, сколько душ ютилось в пыльных тамбурах вагонов, как много проходило эшелонов, где в сорок первом ехал чей-то муж, отец и брат... И сколько едкой пыли собрали губы в ожидании встреч!.. Вокзалы знают, сколько крепких плеч они в ночи к перрону опустили, кого любили и кого крестили; а с кем - простились, не поставив свеч... Вокзалы пьют. Спиваются во хлам. Их рельсы - это руки-вены-жилы. А на перронах - каждый день бедлам: историй книги, ленты мелодрам... И Бог не там, где выстроили храм, а там - где люди ожиданием живы. Вокзалы учат клятвы наизусть. Дороги, люди принимают битву. Две фразы, что сливаются в молитву: - Я буду ждать. - Ты жди. И я вернусь. (Алена Васильченко)

Прощайте мужчине ошибки, За слабость его не ругайте. Вы нежною силой улыбки На подвиг его вдохновляйте... У женщины, мудрость от Бога! Мужчине признать это сложно. И, в общем-то, нужно немного, Чтоб он совершил невозможное... Незримою, лёгкой рукою По жизни его направляйте... И будет вам "Дом над рекою"... Не требуйте - в мыслях желайте... Не сразу построится счастье, И будут в пути неудачи. Вы верьте в него, и в ненастье Он выдержит... Он не заплачет. Сломаться мужчине так просто, Сорваться в грехи, хлопнуть дверью От ваших чрезмерных запросов, От едких упрёков, неверия... Идя через беды и радости, Вы помните мысль непреложную - Прощайте любимому слабости! И он совершит невозможное... Автор: Саша Третьяков

Я тоже очень люблю осень. Это самая счастливая пора года в моей жизни. Осень для меня это - любовь, рождение дочери.

- Прости, любимый, за мои слова. Грубить тебе с утра – плохая мода… - Хоть за окном дожди, кружит листва, С тобой тепло в любую непогоду. - А знаешь, я хочу тебе сказать, что за тебя всегда переживаю… - Прости, что я посмел тогда кричать, Приревновав тебя, моя родная… - Я вспоминала прошлое не раз, Ведь я тебя действительно любила… - Прости за те потоки слёз из глаз, Когда из-за меня так больно было… - А помнишь, как хотели малыша? Ты говорил, что будет сын бесспорно… - Я чувствовал, и видела душа, А ты была смиренной и покорной… - А помнишь, как родился сын второй? Конечно, помнишь, было ведь недавно… - Прости, что часто я бываю злой, Но знай, тебе на свете нету равных… - И ты прости, что нервничаю я, Срываюсь и молчу, не отвечаю… - Ты просто мне скажи, что ты моя… Скажи, хоть я и сам об этом знаю… - Люблю тебя, как много лет назад, А может быть теперь, ещё сильнее… - Я верю и признанью очень рад. Иди и обними меня скорее… - Хоть за окном дожди, кружит листва, С тобой тепло в любую непогоду… Такие вот обычные слова Уберегают семьи от разводов… (Ирина Самарина)

У меня будет бусинка-дочь: два банта, сыпь веснушек и челка. Сшито платьице в клетку с иголки. И смеется, как я - точь в точь... Я отдам ей свои глаза... И на тонкую шейку крестик повяжу, словно счастья вестник... Моя дочка... Моя слеза... Проросту полевыми травами, в них купать с колыбели буду чебрецовое мое чудо, мою дочку - крыло правое!.. Я вязать научусь. Заштопаю, запряду, застегаю нитками моей доченьке счастье прыткое, чтобы мимо нее не протопало. У меня будет дочь-бусинка: синеглазая, чернобровая, рождена под святою Покровою - моя сила... Моя музыка!.. Губы рдеют, как мак аленький, как калина темноволосая... Будут нам ни по чем осени!, моя дочка...Моя маленькая... (Алена Васильченко)

Виктор Гин Не обижайте матерей Не обижайте матерей, На матерей не обижайтесь. Перед разлукой у дверей Нежнее с ними попрощайтесь. И уходить за поворот Вы не спешите, не спешите, И ей, стоящей у ворот, Как можно дольше помашите. Вздыхают матери в тиши, В тиши ночей, в тиши тревожной. Для них мы вечно малыши, И с этим спорить невозможно. Так будьте чуточку добрей, Опекой их не раздражайтесь, Не обижайте матерей. На матерей не обижайтесь. Они страдают от разлук, И нам в дороге беспредельной Без материнских добрых рук – Как малышам без колыбельной. Пишите письма им скорей И слов высоких не стесняйтесь, Не обижайте матерей, На матерей не обижайтесь

Мне нужен тот, кто, несмотря на беды, Меня одну оставить не захочет. Кто не запишет мою боль в победы, Кто прочитает душу между строчек. Мне нужен тот, кто искренне полюбит, Кто понял жизнь, со мной шагает в ногу, Кто за ошибки хмуро не осудит, Заботой скрасит каждую тревогу. Мне нужен тот, с кем хочется делиться Печалью, радостью и всем, что я имею. Мне нужен тот, кому смогу открыться, Тот, от чьей силы просто онемею. Мне нужен тот, кто истинно достоин, Кого я буду чтить и уважать. Мне нужен рыцарь, самый храбрый воин, Чтоб наш союз собою защищать. Мне нужен тот, на чьей большой груди, Я осознаю: с ним я не боюсь! Кому сказав однажды: «Уходи», В ответ услышу: «Нет, я остаюсь». Патриция Мумладзе

О, женщина - смесь донора с вампиром, Твоей не позавидуешь судьбе... Все краски переменчивого мира, Слепым дождём сливаются в тебе. Ты - милое и хрупкое созданье, Таинственна, загадочна, нежна, И знает лишь Властитель мирозданья, Насколько ты упряма и сильна. Твои любовь и ласка исцеляют. Бываешь и жестока, и добра, И твой мужчина поздно понимает: Сколь искренна ты - столь же и хитра! С терпением соседствует бунтарство, В израненной душе взрастает сад, В тебе - и добродетель, и коварство, Ты - адский Рай и ты же - райский Ад. О, женщина, как ты меняешь лица! Наивность растворится без следа... Сегодня - ангел, завтра - дьяволица, Язвительна, ревнива и горда. Ты так непредсказуема, туманна, Ты часто выбираешь наугад. О, женщина, и всё же, ты желанна! Ты - мёд, ты - эликсир и ты же - яд... Огромен мир, но ты в нём одинока, Сквозь смех привычно катится слеза. Судьба к тебе порою так жестока, А ты живёшь и веришь в чудеса... (Алевтина Маркова)

Все начинается с любви... Твердят: "Вначале было слово..." А я провозглашаю снова: Все начинается с любви!. Все начинается с любви: И озаренье, и работа, глаза цветов, Глаза ребенка - все начинается с любви. Все начинается с любви, С любви! Я это точно знаю. Все, даже ненависть родная и вечная сестра любви. Все начинается с любви: Мечта и страх, вино и порох. Трагедия, тоска и подвиг Все начинается с любви... Весна шепнет тебе: "Живи..." И ты от шепота качнешься. И выпрямишься. И начнешься. Все начинается с любви! (Р.Рождественский)

Они любили... А он любил, читать ее стихи, И улыбаться, обнимая спящей, Целуя губ желанных уголки, Ловить дыханьем ощущенье счастья. Она смеялась каплями дождя, Играла поцелуем на ресницах, И даже на секунду уходя, Не в силах, ей казалось, разлучиться. Он был весенним солнцем для нее, Закатами, рассветами, и днями, Смеясь шептала, "солнышко мое", В руках его пылающих огнями... *** Она любила тихо и тайком, Задумчиво мечтала, улыбаясь. И мысли улетали мотыльком, Не думая о бедах, не спасаясь... Грустила вместе с струнами дождя, А так хотелось звонко рассмеяться. От счастья не на миг не отходя, С любимым не на миг не разлучаться. И осень не заметить на дворе, С заката до рассвета притаиться, В объятиях, и тихо при луне, Дорожкой лунной в вальсе покружиться. Она любила чистою душой, Безудержно и так не осторожно, И Мир весь принимал ее такой, Словно в огне погибнуть не возможно. Смеясь, шептала, "солнышко мое", В руках его пылающих огнями, Лечу навстречу и тепло твое, Как вечный зов, который между нами. А он любил, читать ее стихи, И обнимать душою ее душу, И в мыслях, что торжественно легки, Любить ее, но мир ее не рушить... (из интернета)

1. Он долгих двадцать восемь лет, И двадцать восемь зим к тому ж, Хранил в себе один секрет И был в семье примерный муж. Всё было, вроде, как всегда: Жена готовила обед… Но приключилась вдруг беда: Он взял и вспомнил про секрет. Под шум и кислый запах щей, Ворчанье Суженой с утра, Он вспомнил всё до мелочей, Как будто было то вчера. 2. Она сидела у окна, И мягкий чудный лунный свет Окрасил в бледные тона Её прекрасный силуэт. Струились пряди по плечам, Скользили змейками на грудь. И он подумал сгоряча: Женюсь на ней когда – нибудь! 3. Он вспомнил всё до мелочей: Изгибы линий, мягкость губ, И жар её простых речей, И за окном огромный дуб. Сплетенье рук, слиянье тел, Каскад каштановых волос, И то, как он её хотел До исступления, до слёз. Признаний трепетных поток, (Как он на ушко их шептал!) Смешной над ухом завиток, Что от дыханья трепетал. Она смотрела на него Глазами влажными, как ночь. Слова пьянили, как вино: -Люблю тебя. Роди мне дочь. 4. С утра он потерял покой: То суетился, то скучал. Потом, закрыв лицо рукой, Сидел на стуле и молчал. Жена ворчала, как всегда. Ругала убежавший суп. И он отметил, что года Ей, постаревшей, не к лицу. Как не идёт ей белый цвет И пряди крашеных волос… И целых двадцать восемь лет Всё как - то было не всерьёз. 5. Вдруг он вскочил, схватил пальто, Забыл про шапку и носки. Все двадцать восемь лет – не то. Все двадцать восемь зим – тоски. Нашёл тот дом. У дома – дуб. Взбежал по лестнице стрелой. Унять бы дрожь с холодных губ, И трусость гадкую – долой. …Наверное она сейчас Пьет чай и кутается в шаль. И из её прекрасных глаз Струится тихая печаль. А, может, принялась вязать? А может кружево плести? Так много надо ей сказать, А главное сказать – прости. 6. Открыла дверь. В глазах – вопрос. Ей было снова двадцать лет. Каскад каштановых волос… Знакомый сердцу силуэт. Над ухом – лёгкий завиток- Как много лет назад – точь в точь… - Вы не ошиблись? - Нет, не мог. Вы Аня? - Вера. Её дочь. - А Аня? - Мамы больше нет. Кто Вы? Он повернулся вспять: -Я шёл к ней двадцать восемь лет. - Она ждала Вас…двадцать пять. Как закружилась голова! Как сердце ухнуло в груди! И вспомнил он её слова С мольбою: «Ты не уходи!» Он сгорбился. Поплёлся прочь… …Сплетенье рук…Слиянье тел… …Люблю тебя... Роди мне дочь… А он ведь вправду дочь хотел. Как странно. Ани больше нет. Заплакал. Бросил в тишину: - Я буду много – много лет Любить тебя. Тебя одну. (Юлия Вихарева)

Когда умирает любовь, Врачи не толпятся в палате, Давно понимает любой — Насильно не бросишь В объятья... Насильно сердца не зажжешь. Ни в чем никого не вините. Здесь каждое слово — Как нож, Что рубит меж душами нити. Здесь каждая ссора — Как бой. Здесь все перемирья Мгновенны... Когда умирает любовь, Еще холодней Во Вселенной...

Он любил три вещи... Он любил три вещи на свете: За вечерней пенье, белых павлинов И стертые карты Америки. Не любил, когда плачут дети, Не любил чая с малиной И женской истерики. ...А я была его женой. (Анна Ахматова)

Здесь бродят псы, оборваны и тощи, К прохожим льнут – не оторвать никак! Хозяева на новую жилплощадь С собой не взяли кошек и собак. Продуты ветром чёрные бараки... Здесь по ночам, во тьму вперяя взгляд, Оставленные кошки и собаки Поодиночке в комнатах сидят; Ещё в углах живёт знакомый запах, Ещё надежды дух неистребим! И вздрагивают головы на лапах: В коротких снах приходят люди к ним. Настал сентябрь. В заброшенном квартале Над мокрою травой кружился сор... Вдруг резко тормоза заскрежетали, И мальчик, плача, выбежал во двор И закричал внезапно: «Борька! Борька!» - Взъерошен, длинноног и длиннорук, По лестнице взбежал и плакал горько, И снова принимался звать... И вдруг Явился кот. Облезлый, тощий, грязный... Сощурился на громкий зов, на свет, Уже привыкнув к жизни несуразной, Где дом – не дом, и человека – нет. И мальчик потащил его к машине, Не чуя ног, не чувствуя земли, И слёзы счастья – самые большие! – На шерсть кота бесстрастного текли! А из такси родители смотрели, Не говоря друг другу ничего, И их сердца внезапно подобрели, Почуяв сердце сына своего. Они, наверно, чувствовали смутно, Что мир вещей, отнявший столько сил, Мир суетных забот, сиюминутных, Их души постепенно исказил, Но только, если глупый мальчик плачет, Целуя в нос несчастного кота, То это всё в конечном счёте значит, Что в мире есть любовь и доброта! И улыбалась женщина устало, И муж смотрел растерянно в стекло На жалкие строения квартала, Где детство их давным-давно прошло... (Олег Дмитриев)

А что нам, людям, для счастья нужно? Уютный домик, свое местечко, Чтоб пахло вкусно, чтоб жили дружно Две половинки, два человечка… Чтоб чай с вареньем в любимой кружке, Горшки с цветами, диван, два кресла, И чтоб на кухне часы с кукушкой, И пусть кукуют… так интересней… Чтоб телевизор с большим экраном, И на диване, укрывшись пледом, И чтобы завтра — не очень рано — Поспать спокойно… пусть до обеда… Чтоб полка книжек, коробка дисков, Все то, что греет, напоминает… Сидеть тихонько, так близко-близко, Такое счастье… А там, кто знает… (Марина Бойкова) Добавлено через 4 минуты Да, Starper, отдельное спасибо за "добрую". Добавлено через 3 минуты На всякий случай Его жена внезапно умерла... А он сидел до самого восхода, Все повторяя: "Как же ты могла?!" Перебирая вещи из комода... Глядел на тонкий шелк и кружева, Лет пять лежали вещи - не носила, "Все берегла... пока была жива... Куском обычной ткани дорожила... На всякий случай... Вот он и пришел! Загадываешь чуда, ждешь, мечтаешь... А кто-то взял... и за руку увёл! Особый случай - день, что проживаешь! Не оставлять на завтра! Жить сейчас! И не беречь посуду и одежду! Не доедать, не прятать про запас! И быть все время вместе, а не между... Беречь живой огонь любимых глаз, И каждый жест, и каждую улыбку, Все узелки, что связывают вас... Чтоб не жалеть, что совершил ошибку..." (Марина Бойкова)

Агрегатные состояния Идут дожди… лениво, монотонно, Снегами опадая на вулкане. И наши жизни состоят сезонно Из разных агрегатных состояний. По-хулигански разошлась стихия, Как только ты, подъехав, хлопнул дверцей. Удары учащённые, глухие Мне выдало подпрыгнувшее сердце. Смотрю в дождём захлёстанные стёкла, Как ты бежишь, под водопадом ёжась. И куртка сразу на тебе промокла. Замёрз… а у меня озноб по коже. Сейчас влетишь, промокший и счастливый, Меня сгребёшь стремительно в охапку: «Ты видела? там сумасшедший ливень! Не помнишь, где я утром бросил тапки?» «Я кофе заварю… Тебе покрепче? Ты знаешь, мне недавно было грустно…» Ты улыбнёшься, взяв меня за плечи: «Не уходи, мне без тебя невкусно». Прижмусь к тебе, отчаянно, до дрожи. Опять небритый и слегка колючий. А ты хвастливо спросишь: «Я хороший?» Да нет, ты не хороший… просто лучший. (Светлана Запон)

Что такое счастье? Таким простым вопросом Пожалуй, задавался Не один философ. А на самом деле Счастье - это просто: Начинается оно С полуметра роста. Это распашонки, Пинетки и слюнявчик, Новенький описанный Мамин сарафанчик. Рваные колготки, Сбитые коленки, Это разрисованные В коридоре стенки. Счастье - это мягкие Теплые ладошки, За диваном фантики, На диване крошки. Это целый ворох Сломанных игрушек, Это постоянный Грохот погремушек. Счастье - это пяточки Босиком по полу. Градусник под мышкой, Слезы и уколы. Ссадины и раны, Синяки на лбу, Это постоянное Что? да почему? Счастье - это санки, Снеговик и горка. Маленькая свечка На огромном торте. Это бесконечное «Почитай мне сказку», Это ежедневные Хрюша со Степашкой. Это теплый носик Из-под одеяла, Заяц на подушке, Синяя пижама. Брызги по всей ванной, Пена на полу. Кукольный театр, Утренник в саду. Что такое счастье? Проще нет ответа. Оно есть у каждого – Это наши ДЕТИ!!! © Copyright: София Солнечная, 2009 Свидетельство о публикации №1907026559

Маленький зайчонок улыбнулся маме: - Я тебя люблю вот так! – и развел руками. - А вот как я тебя люблю! – мать ему сказала, Развела руками и тоже показала. - Это очень много, - прошептал зайчишка, - Это очень, очень много, много, но не слишком. Он присел и прыгнул высоко, как мячик. - Я тебя люблю вот так! – засмеялся зайчик. И тогда ему в ответ, разбежавшись, лихо, - Вот как я тебя люблю! – подпрыгнула зайчиха. - Это очень много, - прошептал зайчишка, - Это очень, очень много, много, но не слишком. - Я тебя люблю вот так! – зайчик улыбнулся И на травке-муравке перекувыркнулся. - А вот как я тебя люблю! – мамочка сказала, Кувыркнулась, обняла и поцеловала. - Это очень много, - прошептал зайчишка, - Это очень, очень много, много, но не слишком. - Видишь, дерево растет, возле речки прямо? Я тебя люблю вот так! – понимаешь, мама. А у мамы на руках видно всю долину. - Вот как я тебя люблю! – мать сказала сыну. Так прошел веселый день, в час, когда смеркалось, Желто-белая луна в небе показалась. Ночью детям нужно спать даже в нашей сказке. Зайчик маме прошептал, закрывая глазки: - От земли и до луны, а потом обратно - Вот как я тебя люблю! Разве не понятно?.. Подоткнув со всех сторон зайке одеяло, Тихо-тихо перед сном мама прошептала: - Это очень-очень много, это так приятно, Когда любят до луны, а потом обратно! © Copyright: Просто Алёна 28, 2010 Свидетельство о публикации №11006142057

К 9 мая не нашла этот стих, но мы всегда должны помнить... Геродот сказал: "Никто не может быть таким глупцом, чтобы хотеть войны вместо мира, ибо когда мир, то дети хоронят отцов, а когда война - отцы хоронят детей". Варварство Они с детьми погнали матерей И яму рыть заставили, а сами Они стояли, кучка дикарей, И хриплыми смеялись голосами. У края бездны выстроили в ряд Бессильных женщин, худеньких ребят. Пришел хмельной майор и медными глазами Окинул обреченных... Мутный дождь Гудел в листве соседних рощ И на полях, одетых мглою, И тучи опустились над землею, Друг друга с бешенством гоня... Нет, этого я не забуду дня, Я не забуду никогда, вовеки! Я видел: плакали, как дети, реки, И в ярости рыдала мать-земля Своими видел я глазами, Как солнце скорбное, омытое слезами, Сквозь тучу вышло на поля, В последний раз детей поцеловало, В последний раз... Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас Он обезумел. Гневно бушевала Его листва. Сгущалась мгла вокруг. Я слышал: мощный дуб свалился вдруг, Он падал, издавая вздох тяжелый. Детей внезапно охватил испуг, Прижались к матерям, цепляясь за подолы. И выстрела раздался резкий звук, Прервав проклятье, Что вырвалось у женщины одной. Ребенок, мальчуган больной, Головку спрятал в складках платья Еще не старой женщины. Она Смотрела, ужаса полна. Как не лишиться ей рассудка! Все понял, понял все малютка. Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать! Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи. Дитя, что ей всего дороже, Нагнувшись, подняла двумя руками мать, Прижала к сердцу, против дула прямо... Я, мама, жить хочу. Не надо, мама! Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь? И хочет вырваться из рук ребенок, И страшен плач, и голос тонок, И в сердце он вонзается, как нож. Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты вольно. Закрой глаза, но голову не прячь, Чтобы тебя живым не закопал палач. Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно. И он закрыл глаза. И заалела кровь, По шее лентой красной извиваясь. Две жизни наземь падают, сливаясь, Две жизни и одна любовь! Гром грянул. Ветер свистнул в тучах. Заплакала земля в тоске глухой, О, сколько слез, горячих и горючих! Земля моя, скажи мне, что с тобой? Ты часто горе видела людское, Ты миллионы лет цвела для нас, Но испытала ль ты хотя бы раз Такой позор и варварство такое? Страна моя, враги тебе грозят, Но выше подними великой правды знамя, Омой его земли кровавыми слезами, И пусть его лучи пронзят, Пусть уничтожат беспощадно Тех варваров, тех дикарей, Что кровь детей глотают жадно, Кровь наших матерей... Муса Джалиль, 1943

Пока жена купалась в ванной, Чтоб лучше вечером уснуть, Муж, по традиции недавней, Решил к соседке заглянуть... Звонок условный сиротливо В пустой квартире прозвенел, Разочарованный мужчина Вернулся в комнату и сел. Ну, а из ванной в это время, Как Шамаханская княжна, Забот домашних скинув бремя, Вошла законная жена: В грозящем легкости халате, Стройна,упруга,молода, Красива дьявольски и, кстати, Чиста, как горная река. Промолвил муж,вздыхая слабо, При виде собственной жены: Была бы ты чужая баба - Тебе бы не было цены...