Заметки Путешественника

[Nikolks]

В завершение дальневосточной темы хочу поделиться еще одним интересным рецептом:

«Тала»

На дальнем Востоке блюда из сырой рыбы – особый деликатес. Экологическое состояние наших водоемов давно оставляет желать лучшего. Кроме того, рыба, в т.ч. и речная может быть заражена гельминтами, опасными для человека. Тем не менее, зная о методах обезвреживания рыбы в домашних условиях, можно позволить себе некоторые блюда дальневосточной кухни, где используется сырая, предварительно замороженная рыба.

Рыба (весом до 2 кг) считается обезвреженной и допускается в питание после следующей выдержки в зависимости от температуры:

-27˚ С – 12ч

-22˚ С – 18ч

-16˚ С – 36ч

-12˚ С – 3 суток

-8˚ С – 7 суток

-4˚ С – 10 суток

Перед замораживанием рыбу почистить, промыть и разделать на филе.

Нам понадобится:

Предварительно замороженное филе двухкилограммового судака (или другой некостлявой рыбы, желательно свежепойманой, чтобы Вы могли быть в ней уверены)

Лук репчатый – 2 шт.

Уксус – 3 ст.л.

Майонез – 3 ст.л.

Сахар – 1,5 ст.л.

Соль – 3 ч.л.

Перец – 1 ч.л.

Филе судака слегка разморозить, только до той степени, чтобы его можно было стругать ножом. Лук мелко порезать, добавить все остальные ингредиенты и тщательно перемешать. Подтаявшего судака тонко настругать острым ножом на тонкие стружки, залить приготовленной заправкой, перемешать, и еще на час поставить в морозилку. Особенность этой процедуры в том, что при размораживании рыба очень быстро впитывает соль. Есть даже специальный способ посола рыбы методом размораживания…

Через час – «Тала» готова. Это мировая закуска и еще никто не смог угадать, что за рыбу я использую в этом блюде.

 

[Nikolks]

Тайное сокровище, скрытое в вашем сердце,

через ваше творчество становится явным.

 

Урал резко затормозил, обдав группу туристов в открытом кузове облаком пыли.

- Все, последний дом!

Коза печально посмотрела вокруг, вряд ли осознавая весь трагизм ситуации…

Что приходит на ум человеку в 21 веке, когда он слышит: «Все. Последний дом»? Последний дом на этой улице? Последний дом, который ты построил? Последний дом, в котором ты жил? Морг? Могила???...

Нет. Последний дом – это точка отсчета, - когда уже давно закончился асфальт, и дорогой служит русло реки. Давно позади осталась последняя деревушка из двух бурятских семей, давно перестали портить кадр линии электропередач. Последний дом - это дом, где никто уже давно не живет, сюда никто не придет. Но главное, что он последний. За ним начинается тайга. Такая тайга, как и тысячу лет назад, в которой воду пьют прямо из реки, в которой стаи хариусов плещутся в бирюзовых ваннах за сливами валунов, косули скачут по заливным лугам, тетерева бродят по дремучим лесам, бурундуки шныряют пересвистываясь, а медведи раскапывают их зимние припасы.

 

 

Точку отсчета у стен Последнего Дома возле озера Шутхулай символично окропили жертвоприношением только что купленной у бурят козы. Казалось, что умерщвление животного непременно должно быть связано с муками и страданием последнего. Но все произошло как в фильмах о шаманах: Два человека уложили козу на спину, держа ее за ноги, Цырин – колоритный бурят - небольшим острым ножом сделал Т-образный надрез брюшины ниже ребер, просунул туда руку практически до локтя, пережал, очевидно, какую-то артерию, и коза просто уснула навсегда. Она равнодушно смотрела на меня спокойными пустыми глазами, пока они не погасли. Ни крови, ни криков, ни мучений. Считается, что таким способом они не лезут в душу животного. Покосившейся крыше Последнего Дома досталась желчь козы, нам - мясо, а бурятам все остальное.

Забегая вперед скажу, что это мясо было как нельзя кстати для нашей группы. Учитывая сложность заброски, паводковые завалы на реке и тяжелейшие обносы непроходимых порогов, продукты брались в минимальных количествах. В расчете на фантастическую рыбалку, изобилие ягод и грибов, Кэп еще сильнее урезал раскладку при закупке в Иркутске. Выходило по 40г крупы на человека на завтрак и ужин, 30г сухого мяса, 30г сухарей, чай и четвертинка «Сникерса». Более того, оказалось, что буряты-проводники тоже очень рассчитывали на нашу еду. Пришлось наши порции делить еще и с ними. Чтобы как-то сэкономить продукты, на ужин варили супы из козы, а за завтраком утешали себя тем, что нас ждет изобилие хариусов, ленка, а может быть, даже тайменя, и с голоду мы не умрем. За время похода мы сбросили более 70кг веса на десятерых – можно сказать, «потеряли» еще одного участника…

 

 

[vub]

)))) ну где б ещё встретились))) дарова!!!

[Nikolks]

)))) ну где б ещё встретились))) дарова!!!

 

Дарова, Вубель! ))

Киев большая деревня... а в эпоху тырнета и вовсе не большая... ;))

Утепляйся там внимательно! ))

[Nikolks]

На следующий день пришли проводники с лошадьми, и мы двинулись в путь. Начиналась еще одна маленькая жизнь, которую нам предстояло прожить этим летом. Другое измерение, наполняющее нас энергией и позитивом на весь ближайший год. Да, мы знали, что местами будет нелегко, что каждого ждет испытание, - кого голодом, кого холодом, кому-то достанется боль, а кому-то отчаяние или разочарование, но наградой нам будет новый опыт и откровения, плечо надежного друга и незабываемые приключения.Первый день заброски всегда очень тяжелый. Рюкзаки увязаны парами и навьючены на лошадей. Разные по весу начинают заваливаться на бок, на спусках и подъемах съезжают подпруги, и груз снова сползает. Все время приходится останавливаться либо поправлять, либо перевязывать рюкзаки. На одной из таких перевязок на довольно крутом подъеме рюкзаки сорвались с горы в крутой овраг. Им здорово досталось во время полета, но обошлось без серьезных потерь.

 

Лошадей буряты держат полудиких – летом они работают на человека, а на зиму, уже в октябре-ноябре их отпускают на вольные хлеба. Раскапывая копытами снег, они сами себе находят траву и тем живут. На самых спокойных и покладистых лошадей обычно надевают колокольчики – рано утром их мелодичный перезвон слышен за много километров в горах. По нему весной и находят своих лошадей буряты. Поскольку кони держатся табуном, поймав самых спокойных, на них же можно переловить и всех остальных лошадей. При этом они остаются довольно пугливыми и строптивыми, особенно первые дни. У Васьки, самого молодого из наших коней, и вовсе было боевое крещение – это был его первый поход так далеко. Сначала он жутко пугался и шарахался, никого к себе не подпускал, но очень быстро подружился со своим наездником.

 

 

 

 

Проводник вел самого строптивого коня, навьюченного самыми тяжелыми рюкзаками. Навьючить Бешеную Малышку, как мы ее прозвали , было делом непростым и рискованным. Даже стреножив его, и накрыв голову курткой, четверо мужиков не всегда могли справиться с ним. Ксения вызвалась помочь – держать коня, пока мужчины попытаются забросить ему на спину пару увязанных рюкзаков. Бешенная Малышка, в очередной раз оправдав свое новое прозвище, взбесилась, встала на дыбы, прыгала и брыкалась. Мужики - врассыпную, рюкзаки, взлетев, рухнули на Ксению, но она мужественно повисла на удилах, сдерживая коня. Когда все пришли в себя, она уже спокойно стояла рядом с ним, ласково приговаривая ему что-то на ушко. Вторая попытка была успешнее, и вскоре мы тронулись дальше. Часть группы ехала верхом, а самая спортивная ее часть шла пешком, и вела лошадей. Ксения вела рыжего коня, на котором величественно восседал Тарас. Зимой он повредил колено, катаясь на лыжах. Травма оказалась очень серьезной, едва не поставив под угрозу весь поход. Требовалась операция. Поддавшись на наши уговоры и клятвенные заверения Кэпа, что колену ничего не грозит, мы все берем на себя, Тарас согласился на риск и пошел с нами. Поэтому ему подобрали самого спокойного и уравновешенного коня. Вела его Ксения, много лет посвятившая занятиям конным спортом, и внимательно следившая за тем, чтобы конь вел себя хорошо и не делал резких движений. Но в какой-то момент подпруга сползла ему на интимное место, конь присел, сбросил седока, и сломя голову понесся вниз по чуть ли не отвесному склону. Ксения намертво ухватилась за веревку, пытаясь удержать коня. Ее волочило по траве, подбрасывало на кочках, а ниже по склону начинались камни и обрыв над рекой. У всех перехватило дыхание. Даже наш бурят-проводник замер в ужасе. Мы начали кричать, чтобы она отпустила лошадь, но она уверенно кричала в ответ слабеющим голосом: «Нет, я ее удержу!» Если бы конь бросился к обрыву и поломал ноги в камнях, его бы добили. Казалось, прошла целая вечность, пока конь остановился. Взбрыкнув еще несколько раз, он, наконец, замер. Проводник, опомнившись, бросился на помощь Ксении. Она пожгла руки веревкой и ушибла ногу, а Тарас повредил и без того больное колено. К вечеру оно совсем разболелось, и Тарас уже практически не мог встать на больную ногу, а нам предстояло еще 2 дня пути верхом и водная часть.

 

 

 

 

[Nikolks]

Продолжение...

К месту ночевки на р.Тиссе мы вышли довольно поздно. На наших пешеходов больно было смотреть – Ксения повредила ногу, у Саши болели колени, к тому же конь наступил ему на ногу в пути и он сильно прихрамывал, Настя и Юра от усталости вообще не смогли ужинать. Хотя плов из козы и удался на славу, они не в силах были это оценить. Несколько пугало то, что сегодня они все-таки шли налегке, а завтра им предстоял пятидневный радиальный выход на пик Топографов под рюкзаками.

Улеглись поздно, но еще не успели уснуть, как среди бурят начался переполох. Слышно было, как они перекрикивались рядом и поодаль, бегали и суетились, но очень хотелось спать…

Обычно кони днем работают, а ночью кормятся. Буряты их разгружают, снимают седла и стреноженными отпускают пастись. Сообразив, что ломиться груженными в горы весь день перспектива отнюдь не заманчивая, а позади остаются безграничные просторы роскошных лугов, кони задумали побег. Дождавшись темноты, они навострили ушки и потихоньку начали мигрировать в сторону перевала. Остаться в тайге без лошадей с полной выкладкой и снаряжением – это серьезная неприятность и потеря драгоценного времени. К счастью, буряты вовремя спохватились, разрушив их коварный замысел, но лошадей пришлось связать. И весь следующий день они шли голодные, все время пытаясь пожевать что-нибудь на ходу.

 

 

 

 

 

На протяжении сотен лет после окончания полевых работ представители бурятских родов съезжались и сейчас съезжаются в заранее оговоренное место, чтобы выбрать самого меткого стрелка, сильного борца, выяснить, где живут самые быстрые кони и где лучше всего поют песни. Постепенно стали особо почитаемыми три вида спорта: стрельба из лука, скачки и борьба. Называется праздник Сурхарбан , и дословно означает «стрельба из лука в мишень» В 2011 году Каракум, мой конь, занял 3 место на скачках Сурхарбан. Едва мы с ним немного подружились, он решил мне показать, что он еще и бравый скакун, и понес меня сначала рысью, а потом перешел на галоп. Ошалев от такого сюрприза, я не сразу вспомнила, чему нас учили проводники, а реагировать на мои робкие попытки удержать ситуацию под контролем в планы Каракума явно не входило. Конь хорошо чувствует характер и настроение седока – лишь когда я немного опомнилась и резко осадила его, Каракум остановился, как вкопанный.

К концу второго дня мы пришли на святое для бурят место Аршан (аржаан – в пер. с бур. «источник»). Деревья вокруг минерального источника увешаны благодарственными табличками «Спасибо Аршан» с фамилиями тех, кому он помог и датами их пребывания здесь. Чуть поодаль – небольшое болотце с лечебной грязью и камнем посредине. Под одним из деревьев жертвенный камень, на котором наш проводник, помолившись, сжег свое подношение Аршану. Табличека с именами Алексея и его супруги тоже была здесь – Аршан помог им. Сюда добираются в надежде на помощь даже тяжело больные люди на костылях, живут здесь неделю-две, и уходят на своих двоих здоровыми.

Дети цивилизации, мы были несколько скептично настроены к столь наивной вере в чудеса. Но больное колено все же убедило Тараса проверить чудодейственность этого места. Первый раз и надо – то было всего на 5 минут нанести лечебную грязь на больное место. Возвращаясь в лагерь по петляющей между камней тропинке, Тарас с удивлением обнаружил, что поврежденное колено совершенно не болит. Это противоречило всем законам природы, но факт оставался фактом. Немного беспокоило второе колено – при езде верхом часто приходится привставать в стременах и на колени ложится определенная нагрузка. Следующий сеанс грязе-терапии следовало проводить через час, и уже продолжительностью 10 минут. Тарас обмазал оба колена. Ему явно становилось лучше, и к ночи он уже прекрасно себя чувствовал. Утром он еще раз повторил процедуру и взял немного грязи с собой в дорогу. Еще через несколько сеансов он с удивлением обнаружил, что с двух сторон от больного места на колене появились симметрично расположенные болевые красные точки, похожие на укус комара, зато в самом колене совсем не осталось боли. Как будто именно через них она и выходила. На втором колене было все точно так же, с той только разницей, что колено болело в другом месте, и точки появились именно относительно этого больного места. В какой-то момент эти точки начали превращаться в маленькие язвочки, но тут запасы грязи закончились, они стали успокаиваться и подсыхать… Тарас прошел всю водную часть в упорах, стоя на коленях и прекрасно себя чувствовал! Более того, встретившись в Киеве через месяц после похода, он подтвердил, что колено совершенно не беспокоит его. Это было первое чудо…

 

 

 

 

 

[Nikolks]

Погода нас баловала. Солнышко подсушило тропу, а долгое отсутствие дождя – болота. Тем не менее, лошадям приходилось нелегко – проходить с грузом болота, вязнуть в грязи, взбираться по крутым склонам на перевалы. Несколько раз груженные лошади проваливались по грудь в болото, укоризненно глядя на нас замирали на какое-то время, собирали силы для рывка, и выбирались на твердую почву. Беспокоило нас только одно – как там наши в горах? Как они дойдут? Им предстояло идти этими же болотами, преодолевать эти же броды, взбираться на эти же перевалы.

Пройдя перевал, разделяющий Туву и Бурятию, мы увидели небольшой ручей, изящным каскадом срывающийся из расщелины между скал. Это был исток Белин-Бажена, первой из трех запланированных нами к прохождению рек. Еще через несколько часов мы добрались до места стапеля. Здесь нам предстояло жить ближайшие несколько дней, строить катамараны и ждать наших друзей. Тут же в реке было выловлено несколько хариусов. Буряты пообедали с нами и отправились в обратный путь – оставаться на тувинской земле им совсем не улыбалось. О тувинцах среди туристов много недобрых слухов ходит, и у бурятов они лошадей воруют.

Говорят, что нет плохой погоды, есть плохое снаряжение. Но все – таки, как много зависит от погоды! Еще вчера мы купались, стирались, сушились и грелись в ласковых лучах саянского солнышка, рубили рамы для катамаранов, строили баню, собирали грибы, ловили рыбу в прозрачных водах Белин-Бажена, наслаждаясь дивными видами. Но стоило затянуть горы обложными дождями, как в реке поднялась и помутнела вода, перестал ловиться хариус, дивные виды исчезли в тумане, намокли постиранные вещи, пропало желание выбираться из-под тента, стало зябко и грустно, а главное, растет с каждым днем тревога за наших друзей. Вот уже 6 дней они бродят по горам, лесам и болотам вдогонку за нами. Сегодня у них должны закончиться продукты. Им предстоит пройти 3 брода, которые в большую воду буряты даже с лошадьми не рискуют идти, пережидая паводок. Мы всерьез волновались и, невзирая на то, что согласно распоряжениям Кэпа начинать волноваться следовало на 10 день их отсутствия, начали разрабатывать план аварийной выброски.

Они пришли на 7 день. С больными ногами, распухшими руками, голодными глазами, невероятно счастливые, что дошли. Мы растопили баню, сварили солянку, нажарили рыбы. Весь вечер они наперебой рассказывали какие жуткие испытания выпали на их долю, - как они брели под проливными дождями до темноты и мерзли, проваливались то в снег, то в болото, разбивая то лицо, то ноги, растягивали и смаковали столовую ложку каши – всю свою порцию, заваривали курильский чай, а на сладкое к нему – сладкий сон был… На пик Топографов они подняться так и не смогли , но это было уже не важно. У каждого их них была гора впечатлений размером с сам пик!

 

 

 

 

 

 

 

 

 

[Nikolks]

За две недели на 3 катамаранах (одна двойка и две четверки) мы должны были пройти реки: Белин, Кызыл-Хем, Каа-Хем. В общей сложности протяженность водной части маршрута 370 км.

 

На следующий день началась водная часть нашего путешествия. На воде даже дышится по-другому! Хочется вдохнуть и ласковое саянское солнце, и пушистые лиственничные леса, нависшие над бегущей водой, и синее небо, обнявшее Саяны, и белые снежники в суровых расщелинах гор. За перекатами останавливаемся – там неплохо ловился хариус. Серьезную конкуренцию телескопическому Shimano Catana составила вырубленная из прибрежной ивы удочка. Муха исправно делала свое дело! По вечерам мы наслаждались жареной рыбой и хе. Жизнь была прекрасна! Даже начавшиеся разбои, многолетние завалы и коварные расчески не могли омрачить эти дни. Мизерные запасы еды и вещей позволили перетаскивать каты через завалы, не разгружая, и не теряя силы и время.

 

 

 

Через несколько километров горы расступились, и мы вышли в живописнейшее озеро Белин-Холь, протяженностью более 5 км. За цепочкой из меньших, но не менее живописных озер начинался первый серьезный порог Моренный - шестой (максимальной) категории сложности. Согласно западной классификации, это порог, ошибка при прохождении которого может стоить участнику жизни. Чрезвычайно красивый мощный порог со сложной линией движения, представляющий каскад относительно пологих узких водопадных сливов, с мощными пенными бочками и навалами на обломки скал в русле. Порог как бы запирает последнее озеро, река останавливается, осторожно пробираясь меж хаотично разбросанных валунов на входе, собирается с духом и врывается в узкий каньон, с ревом срываясь с многотонных валунов бьется о скалы, разбиваясь вдребезги, собирает остатки сил, просочившиеся между камней, и новым потоком обрушивается на невозмутимые скалы, отчаянно извивается и корчится от боли у ног немых истуканов, тысячу лет равнодушно взирающих на тщетные потуги реки.

 

 

Мы не рискнули повторить ее подвиг и обнесли порог. В группе несколько новичков, но даже на двойке риск поломаться в самом начале похода был очень велик. Утешало то, что сложных порогов еще предстояло не мало. Через несколько километров драйвовых шивер с 1-1,5метровыми валами река, набирая скорость, упирается в отвесную стену и за крутым правым поворотом с сильно засоренного камнями крутопадающего участка протяженностью 80- 100 м начинается порог 5 к.с. «Омега». Важно было успеть зачалиться и поймать остальных – течение упорно пыталось стянуть нас в порог без осмотра. По всем описаниям порог либо проходится полностью, на разгруженных катах, либо катамараны тоже заносятся за вторую ступень, минуя опасную с прижимом под скалу первую ступень. Тропа обноса идет сначала вертикально вверх, - метров сто карабкаешься, цепляясь за ветки деревьев, кустики и травинки, зато на верхней площадке открывается захватывающее зрелище: русло реки, зажатое практически отвесными скалами, делает огромную петлю, и повторяет своими изгибами греческую букву «Ω» в гигантских масштабах. Дальше тропа идет поверху, и через километр так же вертикально уходит вниз. Пока мужчины сделали две ходки с рюкзаками, горы обняло плотное облако, и пошел дождь. Даже без рюкзаков спускаться по тропе было весьма экстремально – хватаешься за ближайшее дерево и летишь вниз, на сколько хватит длины ветки и гибкости дерева, тогда перехватываешься другой рукой до следующего дерева, до которого сможешь дотянуться, и летишь дальше…

 

 

[Рыжая Рыжая]

Интересная тема, оч понравилось.

[Nikolks]

Порог шли не все. Новички должны были ловить катамараны на выходе из порога – за ним начинались шиверы, и зачалиться самим на такой мощной воде было непросто. Протяженность порога 800 метров. И это 800 метров бешенной пахоты! Каскад сливов между больших полусухих валунов, расположенных в шахматном порядке, в промежутках валы, за коротким быстротоком "попадание верблюда в игольное ушко" проход между камней (несколько уже габаритов судна). Далее водопадный слив более 1 м с мощной бочкой, небольшие валы переходящие в быстроток на левом повороте. За поворотом серия камней отжимает струю влево, пологий слив, несильный прижим к скале левого берега, валы до метра. Отражаясь от скалы струя уходит под правый берег, скатываясь пологим сливом с глубокой но мягкой бочкой. После первой ступени есть небольшая суводь, где можно отдышаться несколько секунд, пока течение медленно развернет кат и нехотя выбросит его на струю, а дальше снова безумный слалом и еще 2 ступени «Омеги». Отдавать команды здесь физически невозможно, на принятие решения – доли секунды. Пока проходишь одно препятствие, уже нужно смотреть, как правильно зайти в следующее. Порога практически не видишь – вал, слив, бочка, накрыло с головой, залило глаза, уходим от прижима, частокол камней, налетели на зуб… силы уходят… Даже самый простой маневр уже дается ценой нечеловеческих усилий. Прошли. С катамарана меня снимали. Ноги не держали, руки тряслись, сердце выскакивало из груди, но я прошла! Все это время лил проливной дождь, но на нас и без него нитки сухой не было. Меня посадили возле костра отогреться и отдышаться. Вечерело, холодало, нужно было идти дальше и искать место для стоянки.

 

 

Стали на стрелке Белин-Бажена и Левого Белина. С двух сторон от нас ревели два русла, и всю ночь снилось, что мы стоим на взлетной полосе реактивного самолета. Утром попытались поймать рыбы на завтрак, но хариус явно был не в настроении клевать. Очевидно, вчерашний дождь ему тоже подпортил настроение. Вышли позже обычного, нужно было хоть немного отдохнуть после вчерашнего дня. После Карельских порогов начинались Белинские Тиши. Рассеявшийся туман выпал росой на пушистые иголки изящных лиственниц. В лучах утреннего солнца роса искрилась и переливалась, а лиственницы казались покрытыми инеем. Течение стало едва заметным, Белин выписывал замысловатые меандры в долине меж расступившихся гор.

Меандр - плавный изгиб русла (равнинной) реки. Меандры возникают в результате действия течений, не совпадающих с направлением основного речного потока, при которых поверхностные струи направляются к вогнутому берегу, подмывая его, а донные - к выпуклому, откладывая наносы.

 

 

Иногда казалось, что мы просто ходим по кругу, иногда попадались прямые участки – с непременным встречным ветром, как бы мы не петляли до этого. Начали попадаться серьезные ямы, и в душах, а точнее в желудках, затеплилась надежда на трофейного тайменя, коими издавна славились эти места. Хариус ловился исправно. Не крупный, до килограмма, редко больше. Клюнул хороший ленок. Неспешно подгребая, облавливали все перспективные места, но таймень был глух к нашим молитвам. С обеда снова зарядил дождь. К вечеру поутих, и вокруг нашей стоянки обнаружилось несметное количество белых грибов и подосиновиков. Не веря своему счастью, Кэп просто не мог остановиться. Все котлы уже были полны грибов, а он все не унимался, метаясь по ближайшей поляне, пока ее не огласил предупреждающий рев медведя. Группа кинулась на выручку капитану, но медведь уже и сам предпочел ретироваться. Бегущая на выручку возбужденная толпа так растрогала Кэпа, что затмила впечатления от встречи с медведем…

 

 

 

[Nikolks]

 

Дожди упорно мутят нам воду, отнимая призрачную надежду на хорошую рыбалку. Рыбы хватает только на уху, и то не каждый день. Привычные по прошлым походам деликатесы – котлеты из хариуса, чебуреки с красной рыбой, шашлыки из ленка начинали казаться несбыточной мечтой. Вода в реке прибывает с каждым днем. На пороге «Ворота» мы на двойке налетели на торчащий из воды зуб и сломали раму. В Бельдырском каскаде четверка распорола на острых камнях гондолу. Чинились тут же, по ходу, пока готовился перекус, чтобы не терять время, и шли до поздна, чтобы стать на тропе к Уш-Бельдыру.

Уш-Белдир – курорт в одном из самых красивых мест Тувы: там, где сливаются реки Белин, Бусин-Гол и Шишигт-Бол («Уш-Белдир» так и переводится с тувинского – «слияние трех»). Добраться сюда непросто – только по воздуху из Кызыла, продукты доставляют вертолетом, или самолетом АН-2 (рядом есть взлетная полоса). В санатории лечат болезни кожи, кровообращения, дыхательной системы. Этим целям служат горячие минеральные ванны, грязевые процедуры, массаж и фитотерапия.

До санатория около 5 км в одну сторону. Нам во что бы то ни стоило, нужно было пополнить запасы провианта – рассчитывать на дары природы уже не приходилось. Кэп нехотя выделил 3 часа драгоценного времени на добычу продуктов. Карательной экспедиции предстояла нелегкая задача – исхудавшие студенты и девочки должны были разжалобить сердце искушенного главврача санатория, суровой тувинской женщины Миры Аюмовны, пока предводитель экспедиции прощупывает, что же все-таки можно раздобыть в санатории из еды. Ребята на столько успешно справились с поставленной задачей, что растроганная Мира Аюмовна, кроме всего прочего, дала им в придачу гостинцев, которые лично ей передал муж с большой земли – мандарины и яблоки! Она рассказала о спасательных работах МЧС в 60 км ниже по течению - в этом году еще двое водников не вернулись домой…

 

Эх, сколько вас таких первопроходцев смелых и веселых, крепких и здоровых полегло там. Ладно когда сами, а то девченок и пацанов топят.

Помню одного отца - два года искал сына. Мать от горя с ума сошла. Ему пришлось все продать и квартиру и все все, что бы организовывать и организовывать поисковые экспедиции. Отряд 6 раз чесал всю реку и бесполезно...(Местный рыболов из деревни Усть-Мана)

 

 

 

 

 

Вы знаете ше такое боршть - это регата, это флотилия в одной тарелке - дымящиеся ледоколы картошки взрезают толстые плямы жира, капустные яхточки гоняются друг за другом, огибая помидорные буйки. Помешивание ложкой приводит к трагедиям и кораблекрушениям... (А. Грабовский. "Осколки")

 

На обед к борщу из сушеных овощей каждому досталось по огромному ломтю свежеиспеченного уш-бельдырского хлеба со сливочным маслом – немыслимый деликатес в тайге. Ели не спеша, откусывая по маленькому кусочку, долго пережевывали, растягивая удовольствие, стараясь насладиться им сполна. К чаю было печенье и конфеты – счастье сладкоежек. Пару килограмм раздобытой картошки и лука мало добавили к общему весу провианта, зато изрядно подняли боевой дух и настроение изголодавшихся участников.

 

 

Река Кызыл-Хем – один из рукавов Малого Енисея, образуется в результате слияния трёх рек: Билин, Шишгид-гол, Бусэин-гол. Две из которых, Шишгид-гол и Бусэин-гол берут своё начало в Монголии. Кызыл-Хем, в переводе означает красная река, считается одной из красивейших рек Сибири. Прорезав в четвертичных базальтах глубокий каньон, река тем не менее осталась просторной и яркой. Береговые скалы и обточенные валуны чередуются с песчаными пляжами. Но оценить красоту реки нам было очень сложно. На всем пути прохождения Кызыл-Хема не прекращались дожди. Вода поднималась с каждым днем, из изумрудно-чистой превратившись в кофейную гущу. Если в начале похода мы пили просто из реки воду, то теперь для приготовления пищи ее приходилось отстаивать и сцеживать. Пороги, описанные в лоции были погребены под многотонной массой воды, уже не ручьями, а настоящими реками, стекавшими после проливных дождей с окрестных гор. Зато начали образовываться новые препятствия – отдельно стоящие скальные острова рождали мощнейшие сливы и бочки, окружая себя косыми валами. За одним из сливов огромный водоворот, превышающий в диаметре габариты нашего катамарана, распахнул ненасытную глотку Отчаянно пытаясь вырваться, врубаемся веслами, но она подкусывает катамаран за корму, и подтягивает нас к уходящей в бездну клокочущей черной воронке. Становится не по себе. Вдруг прожорливый водоворот поперхнулся от такой жадности, запнулся, начал пухнуть и расти, приподнял наш катамаран над водой, и вздувшимся пузырем выплюнул на струю.

Все сильнее ощущается холодное дыхание осени. Под постоянно моросящий дождь и порывистый встречный ветер пальцы рук примерзают к веслу и ноги немеют в упорах. Высота стоячих валов соизмерима с длиной наших суден. Снова прошли памятную табличку на скале…

Уровень воды приближался к паводковому. На Дальнем Востоке уже начинали эвакуировать людей из Хабаровска и Комсомольска-на-Амуре, у староверов в поселке не ходил паром. Мы стояли. Пережидали. О рыбалке не могло быть и речи. Грибники, промокнув до нитки, нашли заросли потрясающе сладкой и крупной смородины. За это время оставшиеся в лагере построили баню, и мы от души отхаживали друг друга березовыми, пихтовыми, лиственничными и смородиновыми вениками. Жара еще долго хватало на всех. Банька удалась на славу!