Психотерапия dr.Moro

[неблондинка]

Любая зависимость не хорошо. Не люблю смотреть кино только по тому, что оно лезет в душу, и пытается меня перепрошить.

 

Вы просто не пробовали:D.

 

А вы уверены, что вас не надо перепрошивать? ;)

 

Бог создал труд и обезьяну

Чтоб получился человек

А вот пингвина он не трогал

Тот сразу вышел хорошо (с) не я

[Витэк]

Вы просто не пробовали

Та да, не пробовал. У меня с детства когда смотрю фильмы живу жизнью в экране, меня морозит, волнуюсь так как бы это было в жизни.

 

А вы уверены, что вас не надо перепрошивать?

 

Смотря от чего и для чего. Но когда заметил, что фильмы меняют без моего ведома мое мировоззрение, перестал их смотреть в запой. Не люблю насилия, особенно тайного.

Сей час если и смотрю то редко, особенно не люблю из за этого смотреть сериалы.

[Елена А.]

 

Как здорово и безопасно влюбляться не в живых людей, которые рядом! В книжку, в сериал, в певца там какого-нибудь или актера... нароешь где-нибудь матерьяльчик, воображение дорисует все остальное - живи себе да радуйся.

 

А тут подлецы авторы берут да и меняют правила. и получается то же самое, что с живым человеком: он оказывается не тем, что ты себе нарисовал. И где безопасность? Где совершенство? Сплошное разбитое сердце. Даже смайлик ставить неохота.

 

Еще хуже когда по любимой книжке снимают фильм, смотришь и блин... такие любимые (в книге ) синие глаза - в фильме :карие! Ну не сволочи! Хоть бы контактные линзы нацепили. Да уж, не до совершенства.

[Люша]

Актуально сейчас

«От судьбы не уйдешь» – так это или не совсем? Или совсем не так? Смотря когда. В жизни бывают разные точки, отрезки и полосы. В лекции из цикла «Краткое введение в жизнь» известный психолог Дмитрий Леонтьев рассуждает о соотношении свободы, возможностей и предопределенности в нашей жизни.

 

 

ДОСЬЕ

 

Дмитрий ЛЕОНТЬЕВ – доктор психологических наук, профессор факультета психологии МГУ им. М. В. Ломоносова, директор Института экзистенциальной психологии и жизнетворчества, заведующий лабораторией позитивной психологии и качества жизни НИУ «Высшая школа экономики». Автор более 600 публикаций. Лауреат премии Фонда Виктора Франкла города Вены (2004) за достижения в области ориентированной на смысл гуманистической психотерапии.

 

 

В 60–70-е годы выдающийся представитель естественных наук Илья Пригожин (которому психология, с моей точки зрения, задолжала золотую статую), исследуя процессы в неорганической природе (за что получил Нобелевскую премию), обнаружил точки, в которых однозначность исчезает. Эти моменты называются точками бифуркации. В них процесс может принять одно из двух (или больше) направлений дальнейшего течения, причем ничем не предопределено, по какому именно руслу пойдет процесс. Дифференциальные уравнения, описывающие это, имеют в этих точках два корня, то есть два равновероятных математических решения. Между точками бифуркации, однако, течение процесса жестко предопределено. Даже в неживой природе, выходит, есть неумолимая детерминация, но есть и разрывы в ней, когда в действие вступают другие механизмы.

 

Что же тогда происходит в человеческой жизни? Примерно то же самое. Если попробовать ретроспективно оглядеть свою жизнь, в ней можно обнаружить такие отрезки, на которых все идет по прочной колее, где все предсказуемо, и, чтобы выбраться из нее, нужно по меньшей мере чудо. Бывает, наоборот – в какой-то точке стоишь и растерянно думаешь: «Хоть бы что-нибудь куда-нибудь подтолкнуло». Но судьба, как назло, не хочет определять наши действия – сами мучаемся… От судьбы не уйдешь. Но на каких-то отрезках. А в другой момент – до нее не достучишься.

 

Это хорошо видно на примере человеческой истории. В истории, как и в химических процессах, есть детерминированные, предсказуемые периоды, в которые ни одна личность не может ничего изменить, но бывают точки исторических бифуркаций, когда объективные закономерности сменяются зоной неопределенности. Выбор одной из возможных траекторий развития в ней определяется маломощными (в масштабах истории) факторами, в том числе действиями отдельных личностей. Важно выбрать момент, когда такие действия могут оказать решающее влияние. Успешные политики очень чувствительны к таким моментам. Хороший пример – приписываемая Владимиру Ленину фраза, якобы сказанная в канун октябрьского восстания: «Выступаем завтра. Сегодня выступать рано, послезавтра – поздно».

 

Так и в жизни отдельных людей. Если мы хотим что-то изменить, задача не в том, чтобы накачать себя некой «энергией изменения» и выкарабкаться из колеи, а в том, чтобы развить в себе чувствительность к тем точкам, в которых это изменение оказывается возможным. Вдруг открывается какое-то «окошко» и очень скоро захлопывается. Если мы не делаем выбор в тот момент, когда мы можем что-то изменить, это означает, что мы делаем выбор эту возможность проигнорировать. Ни одна возможность не существует вечно, она локализована во времени, как все живое: когда-то рождается и когда-то умирает. «Так будет всегда» – это про детерминированные процессы. Возможность же всегда здесь и сейчас.

 

Отсюда, кстати, интересное различие между естественными и гуманитарными науками: первые опираются на закон, на связь причины со следствием, неизбежную, необходимую, неотвратимую. Если я выпущу ручку из рук, то она упадет. Это закон. Он действует всегда. На этом стоят все естественные науки. Но есть то, что называют «противоестественными» науками, – гуманитарные. Они имеют дело с возможным, а не с тем, что должно быть, обязательно, необходимо. В процессе написания «Войны и мира» Лев Николаевич Толстой отбросил много разных вариантов – где законы, где детерминизм, где причинность? Какая череда событий привела к тому, что писатель написал, переписал, вновь переписал и остановился на известном нам варианте? Все продукты человеческого творчества относятся к категории возможных. К тому, что может быть, а может не быть.

 

Психология оказывается в этом плане в странном положении, словно поделена между теми и другими. Потому что в человеке есть много того, что построено по законам необходимости, неотвратимости и жесткой причинности, но одновременно присутствует и то, что относится к категории возможного. Если у меня над ухом раздастся выстрел, я поверну голову. Это закон. Но то, что я скажу через полминуты, не выводится ни из какой констелляции нейронов: могу сказать одно, могу – другое, а могу вообще замолчать и погрузиться в раздумье. В мире возможностей возникает выбор.

 

Возможности сами в действительность не воплощаются. Возможность всегда чья-то, она не вообще, не абстрактна, она – моя личная. Или чья-то еще. У нее есть субъект. Чем нравственность отличается от права? Право задает довольно жесткую связь причины и следствия. Нравственность выводит на сцену ответственность самого человека – будет он следовать заповедям или не будет. Даже в ситуациях, где есть награды или наказания, я могу выбрать то, что для меня более существенно, чем не полученная награда или полученное наказание. Это замечательно сформулировал Илья Ильф в своих записных книжках: «Давайте ходить по газонам, подвергаясь штрафу». Запрет не означает, что я не могу ходить по газонам. Я могу, подвергаясь штрафу. Я это понимаю, знаю цену и принимаю ее…

 

Чем отличается свободный человек от несвободного? Мераб Мамардашвили считал, что свободный человек действует под влиянием закона. Свободный человек понимает то, к каким последствиям приведут одни и другие действия, и не сделает то, о чем будет потом жалеть. Несвободный человек действует под влиянием причин, он не пойдет по газону, а если пойдет, то будет находить оправдания: «Меня заставили, меня вынудили, так жизнь сложилась, у меня не было выбора». Но свободный человек заранее знает последствия, потому что закон – это связь причины со следствием. «Вы – рабы внутреннего закона, а не внешней причины», – говорил Будда. Многие, к сожалению, остаются рабами внешней причины.

 

В одном из интервью в конце 80-х годов знаменитый скульптор Эрнст Неизвестный говорил: «В свободном обществе никто не может заставить человека не быть рабом». Несвобода, как правило, свободно выбрана. На это обратил внимание Эрих Фромм в своем знаменитом бестселлере «Бегство от свободы», где он обнаружил, что свобода не такая уж и радостная вещь, потому что всегда сопряжена с ответственностью. Поэтому люди склонны добровольно от нее отказываться.

 

Есть еще один важный аспект несвободы – это несвобода по отношению к самому себе. Нередко человек оказывается настолько упоен своей способностью контролировать события и самого себя, что он программирует сам себя и считает, что владеет событиями, – он программист. Но забывает, что при этом он же и программа. Программируя себя, мы теряем чувствительность к тому, что выходит за рамки программы. Мы перестаем видеть возможности…

 

И еще несколько слов про судьбу. В XX веке психологи периодически подбирались к проблеме судьбы, пытались ее осмыслить. Само слово такое, что никуда от него не деться. Интересным мне кажется динамическое понимание судьбы, оно встречается у философов Михаила Эпштейна и Мераба Мамардашвили. Судьба – это, по сути, те силовые линии впереди нас, которые воссоздают то, что мы оставили позади себя. То есть тот путь, который уже как-то пройден, и сделанные на нем выборы каким-то образом искривляют пространство впереди нас. Это не означает, что они жестко задают эти пути в пространстве, но они определенным образом его видоизменяют, и мы оказываемся в ловушках собственной судьбы. А дальше – либо мы двигаемся по этим готовым силовым линиям, либо находим иные возможности. Но не автоматически, а проснувшись и включив рефлексивное сознание.

 

Вся психология мотивации кончается там, где начинается рефлексивное сознание. Потому что психология мотивации анализирует причины, которые побуждают человека пойти этим, а не иным путем. Можно измерить потребности, валентности, привлекательность и так далее и определить, какой из пяти вариантов поведения в этой ситуации я с наибольшей вероятностью реализую. Эти предсказания, как правило, работают. Но до тех пор, пока я действую более или менее механически, не включаю рефлексивное сознание. Включив его, я выхожу из поля причин и начинаю видеть возможности, а саму жизнь – сознательной, то есть управляемой целями. И оказывается удивительная вещь: нет ни одного из этих пяти вариантов поведения, которые бы я не мог осуществить. И еще шестой и седьмой могу придумать – те, которые наблюдающему за мной психологу в голову не придут.

 

Есть два режима существования: режим детерминированности и режим самодетерминации. Первый – путь движения по готовым силовым линиям – это путь наименьшего сопротивления. Поэтому он так привлекателен, и огромные массы людей выходят на улицы с лозунгами «Не грузиться» и «Не париться». Это – путь к эмоциональному благополучию, цена которого – отказ от рефлексивного сознания. Нельзя просыпаться. Если ты проснешься, неизвестно, что увидишь. Масса людей так и живет, и другого им и не надо. Ученые подсчитали, что мы в среднем используем три процента возможностей нашего мозга. Для такого способа существования, пожалуй, и трех много. Можно и совсем иначе, но это вопрос вкуса.

Взято на psyh.ru

[Люша]

Супермама, прощай!

 

Мы много вкладываем в детей: в их развитие, здоровье, образование, не жалеем денег, сил, времени, чтобы дать им все самое лучшее. И порой в ответ не получаем внимания и любви. Вглядываясь в наших детей, мы думаем: что мы проглядели? Когда?

 

Психологи утверждают, что самый важный период для установления контакта, как ни странно, первый год жизни ребенка – именно в это время закладываются основы наших будущих отношений. Каждая мама сама выбирает способ взаимодействия с малышом и, действуя, казалось бы, из лучших побуждений, зачастую возводит искусственные преграды между собой и ребенком.

 

Рассмотрим несколько типичных случаев и попробуем понять, что в каждом из них мешает маме наладить полноценный контакт с ребенком.

 

 

ОБ ЭТОМ

 

Ирвин Ялом

Мамочка и смысл жизни

М.: ЭКСМО, 2006.

 

 

Такая мама – человек долга. Она живет, будто по уставу: четко знает, что правильно, а что нет, что положено, а что запрещено.

 

Ребенок для мамы-сержанта – объект воспитания, поэтому его эмоции, его «хочу – не хочу» в расчет не принимаются. Есть план, распорядок дня, где главное – слово «надо», остальное – «лирика». Малыш спит? Разбудим – время кормить. Плачет, потому что есть хочет? Потерпит – до кормления еще двадцать пять минут. Если же в какой-нибудь умной книжке мама прочитает, что ребенка надо обнимать не меньше двадцати раз в день и носить на руках не менее четырех часов, она так же старательно будет следовать уже новым установкам, выполняя нормы «правильного эмоционального общения».

 

Но ребенок – существо спонтанное, он ничего не знает ни о правилах, ни о предписаниях. Ему важно, чтобы мама понимала его настроение, его желания, а не пыталась втиснуть их в придуманные кем-то «воспитательные конструкции». Когда естественные биологические потребности малыша не учитываются и не удовлетворяются, когда его эмоции не находят отклика, а стресс и неспособность терпеть воспринимаются как капризы, ребенок чувствует отвержение и пренебрежение. И получается, правила – вместо контакта, регламент – вместо эмоций.

 

Мама-дитя

 

Она стала матерью, но так и не повзрослела. Окружающие не воспринимают ее как взрослого человека, способного позаботиться о ребенке. И не важно, сколько маме лет – пятнадцать или тридцать пять.

 

Мама-дитя – человек не только инфантильный, незрелый, но и очень тревожный. Она не привыкла доверять себе, боится своими неумелыми действиями причинить ребенку вред и потому старается не оставаться с ним один на один – в их контакте постоянно должен присутствовать кто-то третий, человек надежный и авторитетный. «Я одна ничего не могу, мне нужен помощник, который знает как…» – внушает мама себе и окружающим. Ей хочется, чтобы близкие сняли с нее этот непосильный груз материнства. И тогда либо кто-то из членов семьи берет на себя материнские функции (это могут быть ее мама, бабушка, свекровь), либо мама-дитя начинает искать такого человека вовне и находит – няню.

 

Маму вполне устраивает, что о ребенке заботится тот, кто точно справится лучше, чем она, но необходимая эмоциональная связь, непосредственный контакт с малышом, умение чувствовать его состояние у мамы так и не формируется.

 

Мама-совершенство

 

Она совершенство – и этим все сказано. Она идеал, и все, что есть в ее жизни, должно быть идеальным: муж, дом, фигура, прическа, одежда и… дети.

 

Для мамы-совершенства ребенок – предмет гордости, возможно самое важное подтверждение ее успешности и даже своего рода элемент имиджа. С появлением малыша к портрету леди-совершенства добавляется еще один яркий штрих: она была идеальной во всем, и вот теперь она идеальная мать идеального ребенка. У ее малыша самая лучшая няня, самый дорогой врач, самая модная коляска. Он первым из сверстников научится ходить, говорить, потом рисовать, читать, потом пойдет в лучшую школу и так далее.

 

Если у ребенка возникают реальные проблемы, в том числе со здоровьем, мама может долгое время их игнорировать: признать существование каких-либо проблем у ребенка означало бы признать, что у нее самой не все ладно.

 

Ребенок для такой мамы не может быть «обычным», но при этом любимым, замечательным. Он либо идеален, либо ужасен – третьего не дано. Им или гордятся, любуются, демонстрируют гостям как подтверждение маминого совершенства, или игнорируют, отвергают. При этом внешне все может выглядеть чинно и благородно: например, его отсылают с няней куда-нибудь за границу или в дальнее поместье – «на природу». Но на деле его просто удаляют из семьи – чтобы не портил идеальную картинку.

 

Такое отношение опасно для эмоциональной сферы малыша. Ему с пеленок дают понять, что любви достойны только люди совершенные, а значит, нужно все время пытаться соответствовать идеалу. Не получив в детстве самого главного – того, что дает силу, энергию и ощущение устойчивости мира, – безусловной любви матери, он все время боится отклониться от «золотого стандарта» и быть отвергнутым.

 

Виртуальная мама, или мама-призрак

 

Такая мама практически не бывает дома: она либо целый день на работе, либо сопровождает мужа в поездках, либо ведет бурную светскую жизнь. Родив ребенка, она может отправить его в загородный дом на попечение бабушки и нянь, а сама будет наведываться туда раз-два в месяц. Она, как призрак, то появляется, то исчезает.

 

С рождением малыша вектор ее жизненных интересов не поменялся, она не собирается ради ребенка изменять своим привычкам. Для мамы важно прежде всего состояться самой: сделать карьеру или обеспечить себе статус в обществе.

 

Вся жизнь ребенка организована так, что эмоциональному контакту с мамой сложно появиться: сразу после рождения младенца передают няне, мама не кормит его грудью – он растет на молочных смесях. Их общение происходит опосредованно, через няню или бабушку.

 

Мама-призрак готова тратить любые деньги на развитие ребенка, на хороших врачей, на профессиональных нянь. Она распланировала и предусмотрела все, кроме одного – собственного присутствия рядом с малышом. Возможно, это единственное, чего недостает ребенку, но это перевешивает остальное «изобилие». Для виртуальной мамы эмоциональный контакт с малышом не имеет ценности, она эмоционально разобщена с ребенком, дистанцирована от него. И малыш не может к ней привязаться, не учится ей доверять.

 

Мама-слуга

 

Она видит свою миссию в том, чтобы удовлетворять все желания своего малыша, стремится предугадать любой его каприз, потакает каждой прихоти. Вся ее жизнь подчинена только ребенку. Вот к концу дня измотанная мама в первый раз присела, но тут из кроватки слышится писк. Она тут же вскакивает и сломя голову несется «на зов» – малыш не должен чувствовать дискомфорта ни одной минуты.

 

В стремлении максимально удовлетворить желания ребенка мама доходит до абсурда: малыш сам решает, что ему есть: протертые овощи или фруктовое пюре, во что одеваться («Он не любит этот комбинезон!»), ходить ли гулять («Сегодня не пошли на улицу, Сашенька не хотел – так разнервничался…»). Мама-слуга слишком буквально понимает свой материнский долг – именно как служение ребенку. Да, на первых порах, месяцев до трех-четырех, этот подход полностью себя оправдывает: младенец пока не в состоянии переносить дискомфорт, и мама оберегает его от любого негатива. Но если мама продолжает вести себя так же и в полгода, и в год, и дальше, результат получается прямо противоположным. Когда мать пытается удовлетворять потребности ребенка «по первому требованию», он не испытывает так называемой «оптимальной фрустрации», не учится терпеть и ждать, с трудом постигает первые ограничения и запреты. А это значит, что, вырастая и будучи физически здоровым, он психологически остается на уровне младенца.

 

ЧТО МЕШАЕТ КОНТАКТУ?

 

 

В одном из этих «портретов» кто-то наверняка узнает себя, а кто-то найдет знакомые черты сразу в нескольких типажах. Да, наши благие намерения не всегда приводят к желаемому результату. Но, проанализировав разные способы взаимодействия с ребенком, мы сможем лучше понять, что именно мешает нам создать контакт, наладить полноценное общение.

 

Мама-сержант подменяет контакт правилами и ритуалами. Для мамы-дитяти препятствием становится ее тревожность и неуверенность в себе. Мама-совершенство готова любить своего малыша, только когда он соответствует образу «идеального» младенца. Виртуальная мама просто не придает значения непосредственному общению с ребенком. А мама-слуга, напротив, возводит контакт в абсолют.

 

Стараясь сделать «как можно лучше», мамы либо стремятся соответствовать образу идеальной матери, который у каждой свой, либо создают и транслируют некий имидж, рассчитанный на определенную «целевую аудиторию»: мужа, свекровь, подруг, светскую тусовку. И в итоге получается, что мама не учитывает потребности и желания самого ребенка, не дает ему почувствовать, что он любим, что его принимают таким, какой он есть, без всяких условий. А значит, она не решает главную задачу первого года жизни – не формирует у ребенка надежную привязанность и базовое доверие к внешнему миру.

 

Каждая из наших героинь стремится быть идеальной мамой. А надо ли? Отвечая на этот вопрос, воспользуемся идеей британского педиатра и психоаналитика Дональда Вудса Винникотта о «достаточно хорошей матери».

 

Само название подразумевает, что такая мать не идеальна, не безупречна. «Достаточно хорошая мать» дорожит своими отношениями с ребенком больше, чем мнением постороннего человека – пусть даже опытного и авторитетного. Она просто знает, чувствует, что именно нужно ее ребенку в данный конкретный момент. В первый год они учатся понимать друг друга, общаться друг с другом, ведь именно мама, как никто другой, восприимчива к сигналам своего ребенка. Она опирается на существующее между ними взаимопонимание, исходит из того, что она знает о себе и о малыше. «Достаточно хорошая мать» поступает так, как считает нужным, учится доверять самой себе и собственному мнению. Она оставляет за собой право на ошибку.

 

Такая мама оберегает малыша от грубых, травматичных контактов с реальностью, от переживания бессильного отчаяния, связанного с расставанием, – от всего того, к чему ребенок еще не готов. Она устанавливает с младенцем такие отношения, когда все его желания удовлетворяются, его во всем поддерживают, он защищен.

 

Постепенно мама снижает степень опеки, она умеет вовремя «отпустить» ребенка: настает момент, когда потребности младенца перестают удовлетворяться «по первому требованию». Шаг за шагом, в атмосфере абсолютной безопасности, ребенок учится быть отдельной личностью, начинает познавать мир как нечто, существующее независимо от него самого.

 

Получается, чтобы создать ребенку лучшие условия для роста и развития, не обязательно быть идеальной мамой. Достаточно обеспечить малышу теплый эмоциональный контакт: быть с ним почаще, прислушиваться к нему. Хотя порой быть просто мамой значительно труднее. Но все усилия впоследствии окупятся сторицей.

 

 

 

Источник psyh.ru

[Люша]

Представление о материнской любви — принимающей, заботящейся — запечатлено в душе каждого. А вот что дает отцовская любовь?

 

Палитра простирается от строгого, требовательного отца до воскресного папы-праздника, который разделяет с детьми только удовольствия и развлечения, а рутину домашних уроков переадресует женщине.

 

Есть ли что-то специфически мужское в отцовской любви или она у всех разная и мужчина с женщиной научаются как родители дополнять друг друга?

 

Психологи точно сходятся в том, что от отца зависит здоровое развитие ребенка. Папа стоит ближе к социуму, он помогает ребенку оторваться и отказаться от эксклюзивных «отношений с мамой», эта «третья» позиция становится рефлексивной, она позволяет наблюдать отношения двоих и дает мощные стимулы развитию интеллекта!

 

В стаде павианов после появления отпрысков самки и старшие дети образуют «внутренний круг», в центре которого детеныши. Все внимание самок сосредоточено на их безопасности, самцы сидят поодаль, спиной к ним, чтобы предотвратить опасность. В человеческом обществе сохранилось что-то подобное: как правило, отцы несут ответственность за семью и ее связь с социумом. Мать больше занята ребенком. Само восприятие у мужчин и женщин настроено по-разному: женщины легче просыпаются от шорохов в ближайшем окружении, мужчины в период отдыха выключаются полностью. Исследователи объясняют это так, что в пещере контроль необходим постоянно, а на охоте важнее периоды быстрых, точных и интенсивных действий, после которых необходимо хорошо восстановиться. Женщины лучше различают оттенки тонов и звуков, мужчины лучше понимают направление источника звука. Тем самым ученые мотивируют, почему так получается, что именно женщина несет ответственность за ребенка и ночью: она быстрее просыпается, легче по тону опознает, что случилось и что необходимо предпринять. Однако особенность человеческого вида состоит в его необыкновенной обучаемости: в тех парах, где отец и мать делят ночные дежурства, отец очень быстро научается по тону звуков различать, где ребенок просто ворочается, а где нужно срочно что-то предпринять, чтобы он не расплакался и не проснулся окончательно. Мать в такие ночи спит глубоким сном, без обычной настороженности.

 

Другие исследования показывают, что у мужчин, занятых вместе с женой подготовкой к родам, участвующих в родах и проводящих много времени с новорожденным, даже падает уровень тестостерона, отвечающего за агрессивность и стремление конкурировать, а также кортизола — гормона стресса, но увеличивается уровень эстрогена, способствующего эмоциональности. То есть инстинктивно биологический аппарат отца настраивается на заботу о ребенке и его матери, и в этом отец близок матери.

 

Отцы более, чем матери, предрасположены к «любви с первого взгляда». Многие отцы рассказывают, что они не знают, как справляться со своими чувствами: один начинает звонить, разнося новость по миру, второй прячется за глазок видеокамеры, «чтобы фиксировать эти первые важные моменты жизни», третий бежит в магазин закупаться. Знакомый мужчина рассказал, что, после того как принял сына, вернувшись домой, ведомый какой-то инстинктивной силой, он пометил все углы своей земли. Это архаическое действие имело в тот момент для него глубинный, почти сакральный смысл. Активность — привычный для мужчин способ справляться с чувствами. Важно, чтобы эти первые минуты, часы и дни отец не сильно активничал, а как можно больше оставался с новой семьей, окунулся в чувства, возникающие от контакта с малышом и мамой, тогда с самого начала складываются уникальные отношения новорожденного с каждым родителем, ведь ребенку даны двое: мама и папа.

 

Конечно, функция защиты и заботы о семье — это самое главное, в чем кристаллизована отцовская любовь. Но лицо ребенка сияет совершенно особой радостью, когда он видит любимого папу, вовсе не оттого, что он понимает: «Папа меня защищает и обеспечивает». Если мы внимательно наблюдаем за играми и занятиями с ребенком родителей, то мамы в сравнении с отцами предпочитают спокойные занятия, где они подстраиваются под ребенка и дополняют его поведение, в то время как отцы берут инициативу и предпочитают «дикие» игры с большим количеством моторики. Типичная картинка: отец, подбрасывающий в воздух ребенка, который заливается от смеха. Интересным образом поведение меняется в тех парах, где отец заботится о детях, а мать ходит на работу. Тогда он играет в тихие игры, а мама прыгает, топает и охотится с детьми, возвращаясь с работы. Понятно, что тот, кто провел с детьми целый день дома, уже не в состоянии этого делать. А ведь ребенку для развития и здоровья необходимы эти фазы усиленной моторной активности, и в этом состоит инстинктивная мудрость, когда мать устраняется и, даже если не может смотреть спокойно на то, что отец вытворяет с ребенком, не вмешивается в «дикие» игры отца. Именно потому эти активные фазы возможны, что между ними есть периоды покоя с другим родителем.

 

Детям нужны отцы с их специфической отцовской любовью. И отцам нужны дети! Ребенок дарит мужчине новую территорию для чувств: удивление, радость, открытость, целую гамму новых чувств — тем больше, чем раньше начнется их Встреча.

 

 

 

ЗАЩИТА И ЗАБОТА

Это первое время невозможно забыть. Мы все трое были полностью вымотаны родами, много спали, все трое в одной постели, нежно обнимаясь. Наконец-то я мог чувствовать своего ребенка, держать его, делать для него что-то, что не зависит от гормонов. Конечно же, я заботился и о своей любимой. Это ни с чем не сравнимо, когда приносишь ей попить, и в кровати — эти двое, моя семья. Что-то во мне замирало и по-настоящему взрывалось, так много нежности и одновременно ответственности за обоих. Неописуемо. Я бы не хотел забыть это время, хочу помнить его даже сейчас, в напряженные будни, когда все совсем не так возвышенно.

Николай, 37 лет

 

Источник psyh.ru

[Белая Рысь]

Ребята, пожалуйста, если есть у кого-то телефон Доктора Моро, наи=пишите мне срочно в личку. Очень нужно и срочно

Спасибо

[Korni]

Если форумчанин не выкладывает свой телефонный номер публично (в профиле, подписи), то для этого есть причины.

 

Вряд ли бы этот форумчанин обрадовался, если его номер телефона пойдёт по рукам.

 

Пусть даже он и рекламирует свои услуги.

[Белая Рысь]

Корни, не волнуйтесь, все в порядке, все отлично, нравственность соблюдена, я никуда и никому не звонила и звонить не собираюсь. Так что Ваши опасения напрасны! И выражение "пойдет по рукам" -- не вполне психотерапевтический термин по отношению ко мне, не так ли? По счастию, не все имеющие этот телефон,такого плохого обо мне мнения, как Вы, поэтому принимала решение исключительно я , впрочем, как и всегда. Нашлись также форумчане, которые не пожалели для меня и доброго слова,за что я им очень благодарна. Ведь доброе слово и кошке приятно, не так ли Доктор Моро?

[Юлия_дизайнер]

ГДЕ ИСКАТЬ СЕБЯ?

 

«В моей жизни нет ничего интересного, у меня нет увлечений… Работа-дом-работа, никаких хобби… Как найти в себе интерес, или как этот интерес сделать достаточно сильным, чтобы начать что-то делать? А то как-то все вяло…»… Или вот еще, похожий вопрос, тоже часто приходится слышать: «Как найти себя? Никак не могу определиться с тем, чего же я хочу, хотя постоянно об этом размышляю».

 

 

Мне кажется, что я знаю ответ – точнее, направление, куда нужно идти, чтобы этот ответ найти… И это направление – вовсе не вглубь себя. На мой взгляд, безнадежное это дело – искать ответы на вопросы «как найти себя», «как найти какие-то увлечения» или «как найти энергию» - внутри себя самого. Там ничего нет. Наше «я» - пусто, и поэтому вопрос, обращенный к самому себе, возвращается отраженным эхом.

 

В организме и в психике нет никаких собственных внутренних источников энергии. Обессиленный голодом человек никогда внутри себя не найдет в себе источника новых калорий и питательных веществ… Внутри нас нет никаких ответов. Нет никакой изначальной заданности, нет никакого «предназначения», которое было в нас заложено кем-то еще до нашего рождения. Себя можно обнаружить только во взаимодействии с внешним миром. Для меня верно поставленный вопрос – это не «как найти себя», а в «какой деятельности обнаружить свой интерес?». Все ответы – там. В этом смысле наше «я» пусто, в нем нет ответов. В нашем «я» есть только нужда.

 

Нужда – это наши потребности, ощущение нехватки чего-либо для того, чтобы чувствовать себя хорошо. Обнаружение в себе потребности – это как раз обнаружение внутренней пустоты, которую хочется заполнить. Три базовые потребности – в безопасности («шизоидная часть» личности), в принятии другими («невротическая часть») и в признании («нарциссическая часть»). Это все нужда.

 

Теперь – где находятся объекты, которые способны эти три базовые потребности удовлетворить? В нас – или во внешнем мире? Кто будет сыт признанием со стороны самого себя и больше – никого? Подлинная безопасность – не в одиночестве, а в доверительном контакте с другим… Человек, который постоянно погружается в самого себя, отворачивается от внешнего мира в «самосозерцание», погружается в состояние нужды, бесконечно ее ощущая. Ясно и четко ощущать свою потребность – важно, но что будет, если голодный постоянно ощущает свой голод, и при этом отказывается открыть глаза, чтобы поискать вокруг еду? А в таком состоянии пребывает множество людей.

 

Так вот, ответ на вопрос «откуда брать интересы и психологическую энергию для дел» очень прост: во внешнем мире.

 

Энергия для действий возникает как результат напряжения между потребностью и объектами, которую эту потребность могут удовлетворить. Чем яснее чувствуешь голод, не притупляя его суррогатами, тем активнее будешь искать еду. Ты четко и ясно сознаешь и пустоту, и то, что может ее наполнить. Общение с другими людьми, музыка, любимая книга, дело - это может быть все, что угодно, но ни одно из этих занятий не находится внутри нас. Счастье – это как раз такое состояние, когда мы знаем, что у нас есть все для того, чтобы удовлетворять все возникающие в данный момент важные потребности… Я думаю, многим знаком этот прилив энергии в момент ясного осознания: «так вот чего я хочу!» или «так вот что для этого нужно!». Есть один маленький нюанс: чтобы этот момент пережить, нужно активно искать и взаимодействовать с внешним миром. Пока ты не ищешь, не перебираешь – никогда не найдешь объект, на который наш организм отзовется: «Мое!».

 

Итак, если у нас нет патологии и мы еще вроде живы, то дело не в том, что нет интереса или сил, а в том, куда мы эту энергию «сливаем» или прячем. Здесь возможны три варианта:

 

А) Что-то не так с потребностями. Их можешь совершенно не осознавать, но они есть – они всегда есть. Потому что в противном случае «я ничего не хочу» было бы равно «у меня все есть и я совершенно счастлив», но, как правило, люди, сообщающие об отсутствии потребностей, чувствуют себя совсем иначе. Точнее будет «я не понимаю, чего я хочу». Другой аспект: «Я знаю свои потребности, но это же нужно что-то там делать…». Похоже, что в таком случае или происходит старательное приглушение своей нужды (чаще всего – через обесценивание в стиле «Да ну, ерундовые какие-то желания… Надо что-то посерьезнее, чтобы мама наконец-то оценила»), или это явно не то, что мы на самом деле хотим. Однако по-настоящему голодный человек не будет, морщась, отворачиваться от овощей и требовать рябчиков в ананасовом соусе – он будет есть, и остро наслаждаться едой. Мало кто так энергично ест, как голодный.

 

Б) Что-то не так с объектами во внешней среде. Что это значит? Значит, что вы во внешнем мире в упор не видите ничего, что удовлетворило бы ваш внутренний голод. Все женщины - дуры, мужики – алкоголики и тунеядцы (а все нормальные уже пристроены), начальники – кретины, а к этому я не подойду и ни за что ничего не скажу, потому что буду в результате чувствовать себя идиотом. Или: ни за что не буду пытаться наладить с ним контакт, потому что все равно будет как всегда… То есть снова правит бал обесценивание – человек хорошо научился отвергать. В результате в мире (а точнее – в сознании) не остается ничего, что могло бы заполнить внутреннюю пустоту, и пустота эта ширится все больше и больше.

 

В) Что-то делает невозможным накопление энергии для действия, если уж потребность и объект ясны и определенны. То есть имеющаяся энергия или блокируется на полпути, или распыляется. Кому незнакомы ситуации, когда хочешь сказать о чем-то очень важном другому человеку, но отчаянно боишься, и в результате раз за разом болтаешь о чем угодно, но только не про реально важное? Другой путь – пользоваться суррогатами. Знакомиться не с теми девушками, которых хочешь, а с теми, кто доступнее. Постоянно что-то жевать – тогда голода вообще не почувствуешь. Энергии и легкости тогда никакой нет, но это же безопасно…

 

В общем, никуда от мира не деться, все ответы – там. Смысл жизни невозможно открыть в себе, он раскрывается тогда, когда мы отрыты миру. Кому-то достаточно очень немного этой открытости, и требуется много времени, чтобы «переварить» и усвоить впечатления – таких мы называем «интровертами». «Экстраверты» - те, у кого много энергии, они много ее вбирают из внешнего мира, но частенько бывают сильно неразборчивыми, забивая чужими голосами и жизнями свое «я», которое робко пытается сообщить о своих потребностях.

 

Есть те, кому страшно выходить в мир, он полон опасностей и чудовищ, и тогда уж лучше быть спрятанным в скорлупе своей внутренней Вселенной, в которой, однако, пустота, молчание и апатия. Есть те, кто забыл про свое «я», полностью слившись с внешней средой: им не страшно, потому что теряется «я», которое может этот страх испытать. Страшно становится тогда, когда жизнь на какой-то момент выбрасывает из своего потока… Поэтому к нашим услугам – масса суррогатов, не дающих возможности почувствовать настоящий голод: телевизор и интернет как фастфуд, идентичный натуральному миру.

 

Жизнь, полная энергии и интереса – это путь канатоходца, балансирующего между вниманием к тихому голосу своего «Я», говорящему о нуждах, и открытым взглядом в огромный шумный мир, в котором можно обнаружить что-то (если быть внимательным к миру), что звучит в унисон с внутренним голосом. Вот тут и возникает энергия – как реакция узнавания: «Это мое!».

 

Илья Латыпов и его блог

 

Д. Моро, вы давно ничего не писали в своей ветке....

[S.A.Y.]

ГДЕ ИСКАТЬ СЕБЯ?

 

«В моей жизни нет ничего интересного, у меня нет увлечений… Работа-дом-работа, никаких хобби…».

 

...

Д. Моро, вы давно ничего не писали в своей ветке....[/QUOTE]

 

Дом-работа и нет ничего интересного в жизни в эти дни?

 

Вы точно из Киева?

[неблондинка]

ГДЕ ИСКАТЬ СЕБЯ?

 

«В моей жизни нет ничего интересного, у меня нет увлечений… Работа-дом-работа, никаких хобби…».

 

...

Д. Моро, вы давно ничего не писали в своей ветке....[/QUOTE]

 

Дом-работа и нет ничего интересного в жизни в эти дни?

 

Вы точно из Киева?

Там такие закорючечки были, перед буквой В и после многоточия... кавычки называются. И линк на первоисточник внизу тоже;).

[Korni]

Вы точно из Киева?

А Вы?

 

 

_______________

[Dr.Moro]

(ссылка устарела)

 

Великолепная статья психолога - хорошо, по-настоящему хорошо, написано о том, как наследуются родовые паттерны поведения, сценарии.

Сколько придется нам преодолеть, чтобы выйти из этих "пьес".

И сколько нашим детям.

 

Не пожалейте времени - и прочитайте.

[Люша]

Мы часто чувствуем себя виноватыми привычно, рефлекторно, порой даже не задумываясь об источниках и происхождении чувства вины. Известно, что вина безгранична и тотальна, она погружает в состояние «плохости», усиливая ощущение себя как человека скверного, способного сотворить зло. Вина как будто отравляет радость жизни, заставляя снова и снова возвращаться к своему «греху», к ощущению себя как человека плохого, недостойного. Здоровая же ответственность , являясь антиподом вины, – напротив, учитывает границы возможностей человека, сохраняя ощущение способности решать, и сохраняя достоинство.

К примеру, понятно, что до определенного возраста ребенок не может ни ограничивать свои желания, ни контролировать свои чувства и активность, и только родитель, обладающий здоровой ответственностью, способен выдерживать эти ограничения, не требуя от ребенка сверх того, что он может.

Но родители, обладающие здоровой ответственностью – по-прежнему большая редкость, и чаще вместо навыка отвечать мы приобретаем навык чувствовать себя виноватыми.

Путаница между виной и ответственностью приводит в тупик:

Что является моей зоной ответственности, а за что отвечают другие?

Как мне справляться с обвинениями и недовольством в свой адрес?

Как мне понять - виноват я в той или иной ситуации, или нет?

В этой статье я хотела бы остановиться на самом распространенном источнике вины, а именно – детской травме, ведь именно в такую вину мы чаще всего погружаемся в своей взрослой жизни.

И происходит это, когда, будучи не в состоянии провести границу между собой и другим человеком, мы берем на себя ответственность за его переживания и чувства.

Я говорю о такой вине, которая возникает в отношениях с другим – когда этот другой обиделся, расстроился, разозлился, отстранился в результате наших действий или бездействий (в том числе воображаемых). Вместе с виной попутно может возникать страх – наказания, отвержения, разоблачения, страх мести со стороны «обиженного».

Если все происходит именно так, то, чаще всего, это и есть момент погружения в детскую травму.

Когда-то все это уже происходило – со значимыми взрослыми.

Эти значимые взрослые тоже расстраивались, злились, обижались, отстранялись, наказывали, разоблачали «плохость»;

они испытывали тяжелые чувства и не могли взять на себя ответственность за них,

и в результате эту ответственность брал ребенок.

Причем не столь важно, как именно это происходило:

обвиняли ли эти взрослые открыто,

или же скорбно молчали, пребывая в своих расстройствах;

наказывали позже или просто игнорировали;

ребенок автоматически берет ответственность за происходящее в том случае, если ее не взял родитель.

Другими словами, если мама или папа не смогли сразу, или даже спустя время признать:

«Я был расстроен...», «Я была разочарована...», «Я раздражен вовсе не из-за тебя»...

То ребенок будет чувствовать себя виноватым, считая себя причиной этих расстройств.

Если ситуация повторяется множество раз, ощущение вины и «плохости» может закрепиться настолько прочно, что уже не уходит вовсе, навечно оставаясь в мироощущении человека.

Когда родитель способен признать ответственность за свои чувства, происходит важная, знаковая вещь: образуется граница, которая сообщает ребенку «С мамой, папой что-то произошло и он(а) расстроились. Причина в чем-то другом, не во мне. Со мной все в порядке».

Точно так же во взрослом возрасте мы сможем признать ответственность за свои чувства, и "отдать" другому человеку ответственность за его переживания. «Ты неблагодарная, злая, неласковая, доброго слова от тебя не дождешься; из-за тебя я заболела и из-за тебя умру!»

Эти тяжелые обвинения дочь выслушивала чуть ли не ежедневно; она пыталась сопротивляться ожиданиям матери сделать из своей дочки теплую и принимающую материнскую фигуру.

Но, будучи зависимой от нее, в условиях полного отсутствия границ, она приняла на себя мегатонны вины, которые несет в себе и по сей день...

Она «ранится» практически о любого человека, который в ее присутствии выражает недовольство или злость.

«Это ты виновата в том, что отец снова запил!» - обессилевшая от пьянства мужа мать обвиняет свою дочь в неосторожном высказывании.

Ее обвиняют не раз, и не два, напротив, ее делают ответственной за неспособность отца справляться со своей жизнью, она вырастает с тяжелым ощущением вины, с которым пытается справиться, стараясь довести себя до совершенства, и, конечно, ей это не удается.

Любая ошибка сбрасывает ее в пучину вины, и она снова и снова слышит от всех окружающих: «Мне плохо...Из-за тебя».

Когда родители способны взять на себя ответственность за свои чувства: «Я ждала, что ты поможешь, и разозлилась, что ты так долго занимался своими делами»,

«Мне тяжело сейчас – не из-за тебя, я кое-что вспомнила...Мне нужно время погрустить, не мешай мне сейчас»;

«Мне стало стыдно, когда учительница сделала замечание, и поэтому я накричала на тебя»,

«Я была разочарована, когда ты испортил фотоаппарат – я так хотела сделать красивые снимки», и т.п.,

вина не возникает.

Маленькому ребенку достаточно обозначить границы: «Мама грустит», «Папа устал», «Сейчас мое время».

Ответственность, как уже говорилось, базируется на границах, а смысл границ – это защита. В том числе от чужого мнения, влияния, вторжения, ожиданий. На вине дети учатся быть виноватыми, на ответственности – быть ответственными.

 

Еще один распространенный вариант «получения» вины в наследство – это переживание своего несоответствия родительским ожиданиям.

Родители, будучи не в силах принять индивидуальные особенности своего ребенка, внушают ему ощущение, что он не такой, как надо, и ребенок начинает чувствовать вину за это несоответствие.

«Ты очень ленивая, хотя и способная» - вот что она слышала от родных почти ежедневно.

Она никогда не выбирала; за нее решили заранее – в какой школе она будет учиться, какие кружки посещать, в какой институт поступать.

Ей даже в голову не приходило ослушаться, она старалась делать то, что ей говорили, все свое сопротивление и нежелания списывая на лень.

Теперь на вопрос: «А что же нравится тебе?»

Она отвечает: «Наверное – ничего; скорее всего, мама была права, я вселенская лентяйка, и ни на что не способна».

Она чувствует вину за свою несостоятельность, за то, что в нее вложили множество усилий, а ей как будто нечего отдать.

В этой ситуации родительская ответственность заключалась бы в признании своих намерений и желаний, которые были навязаны ребенку; стоило бы признать свое нетерпение и нетерпимость, свое нежелание подождать, когда у ребенка сформируются свои желания и интересы, но, поскольку этого не случилось, она по сей день чувствует себя виноватой.

Еще один путь «заработать» детскую травмы вины – это неспособность родителей выдержать детские ошибки и несовершенства.

«Мама меня ругала буквально за все действия, невозможно было найти правильное решение, которым она была бы довольна. Меня винили в разбитых коленках, в испачканном платье, в плохо помытой чашке, в детских ссорах с подругами, в претензиях учителей...

«Во всем виновата ты сама – надо было раньше думать» - я помню эти слова с раннего детства. (это обо мне... буква в букву)

 

Я и сейчас пытаюсь все заранее предвидеть и предусмотреть, чтобы выбрать верное решение, но ошибок не могу избежать, и теперь уже сама себя казню за неверно принятое решение».

Когда родитель сам переполнен виной, он при любой возможности постарается сбросить ее на ребенка.

Он будет обвинять его в чем угодно, ибо, как ему кажется, это единственный способ освободиться от избытка собственной "плохости", собственного несовершенства.

Опять же если бы этой матери удалось взглянуть на свою жизнь, найти своего внутреннего нетерпимого Тирана, пожалеть своего внутреннего Ребенка, тогда бы и ее дочери досталось бы больше сочувствия и сострадания.

Эти сценарии могут передаваться из поколения в поколение, оставаясь почти неизменными, или, что еще хуже, прирастать новой виной, пока не найдется кто-то, кто захочет сбросить с себя ярмо детской вины...

Именно поэтому так важно вернуться в свою детскую историю и отдать ответственность тем, кто должен был ее нести, освободив себя от вины,

а также, опираясь на границы, научиться по-здоровому распределять ответственность между всеми участниками отношений в своей, теперь уже взрослой жизни.

Вероника Хлебова

[Белая Рысь]

Дорогой Доктор Моро!

 

Почему сейчас, когда Ваши советы так остро необходимы в государственном масштабе, Вы куда-то исчезли. Оправданием Вам может служить то, что Вы сейчас невероятно загружены практической работой, поскольку именно сейчас профессия терапевта оказывается наиболее востребованной.

 

Психологи и психотерапевты сегодня пишут о наличии синдрома психической травмы во всем украинском обществе. Если по отношению к майдану это посттравматический синдром, вроде афганского или вьетнамского синдрома. то ситуация разворачивающейся войны затронула психическое состояние всего общества во всех регионах, как военноопасных, так и прочих, относительно благополучных. Мне бы хотелось поговорить о киевлянах, хотя, возможно,это и несправедливо по отношению к другим регионам.

 

Именно в Киеве наблюдается сейчас один из наиболее сильных, после Крыма, синдромов психической травмы. Тут выделяют несколько групп лиц. Во-первых, это непосредственные бойцы Майдана, принимавшие участие в боевых действиях, видевшие смерть и кровь, а сейчас находящиеся в состоянии бесперспективности в виду того, что власть захватили те, которые не шли в атаки. Но эти люди. к сожалению, к терапевтам не обращаются. Вторая группа людей - это лица, помогавшие Майдану, бывавшие достаточно часто там, симпатизирующие майдану. Они также справляются своими силами с травмой. Затем это лица, которые случайно оказались свидетелями атак, попавшие под раздачу случайно. Они сейчас болеют соматическим болезнями и все время рассказывают о своем травматическом опыте. Мне уже довелось выслушивать такие рассказы, поскольку линия огня проходила как раз по дверям нашего места работы, и многие из нас вынуждены были там бывать по долгу службы. Например, наш лаборант все время рассказывает, как 18 февраля она сдуру пошла работать над протоколами и сначала видела в окно всю атаку, и не могла отойти даже тогда, когда в наши окна посыпались осколки от светошумовых гранат, а потом, когда она дождалась перехода боевых действий на Майдан, и выскочила, чтобы проскользнуть домой, то у наших дверей увидела мертвого мальчика на земле, и долго спрашивала его, жив ли он, и никого не было кругом,только пылающие баррикады... Она до сих пор винит себя в том, что не удостоверилась в том,что он действительно мертв, а вдруг он еще был живой, хотя по всем признакам его туда уже притащили мертвым.. Как ей теперь с этим жить? А как мне теперь идти на работу через холл первого этажа, где была размещена санчасть и где умирали раненые? Некогда мне могильщик на мою просьбу передвинуть могилу от дорожки, чтобы голова не оказалась под дорожкой, ответил так: "Все мы ходим по головам". Но тут травматический опыт еще свеж, еще жив, как с этим быть?

 

Затем это люди, которые не были на Майдане в последние страшные дни, но которые не могут заниматься своими повседневными делами, выполнять свою работу, а проводят время в интернете в социальных сетях и на новостных сайтах. Есть даже болезнь, которую я бы назвала Громадська. Эти люди не выключают стримы Громадського телебачення даже ночью, а сейчас вращаются в сфере нескольких свободомыслящих бесцензурных новостных сайтов и делают бесконечные перепосты. Противоположная группа людей -- зрители телевидения, настроенные весьма скептически и -- что хуже всего -- истерически. Это тоже явления посттравматического синдрома в состоянии все развивающейся психической травмы связанной с угрозой войны. И это состояние тянется достаточно долго, чтобы появилась вероятность необратимых изменений в психическом здоровье всей нации, по крайней мере, киевлян...

 

что Вы можете сказать как психотерапевт по поводу синдрома непреодоленной психической травмы в коллективном бессознательном сегодняшнего киева и страны в целом? Я понимаю,что с непосредственными участниками Майдана нужно работать в личных беседах, но весь Киев попасть на прием к психотерапевту не может, не хватит псиъхотерапевтов, да они и сами находятся в том же состоянии непреодоленной психической травмы. Что говорят столпы науки по этому поводу?

 

Симптомы непреодоленной психической травмы в коллективном бессознательном:

 

1. Невозможность заниматься обычными повседневными делами, невозможность работать по специальности, выполнять даже самую простую профессиональную работу.

2. Нарушения режима дня, бессонницы, соматические заболевания.

3. Пристрастие к интернету, новостным сайтам, в которых проходит ночь и с которых начинается утро. Обмен с ближайшими родственниками не новостями их индивидуальной жизни, а ссылками на новостные сайты.

4. Социальные сети, в частности, фейсбук, превратились из невинного ресурса по экспозиции кошечек, собачек и красивых девушек на фоне разных красивых мест, как это и задумывалось изначально творцами этой сети, -- в политический полигон мнений и дискуссий. Я сужу по своей странице: там совершенно исчезла реклама собак, с чего я начинала каждое утро, исчезли фотографии старого Киева, на что я была подписана, осталась только бесконечно обновляющаяся лента судорожных и противоречивых новостей.

5. Чувство конца, отсутствие перспективы в дальнейшем, что осознается как личная бесперспективность, невозможность отделить себя от событий в стране, которые способствуют этому чувству бесперспективности.

6. Невозможность слушать хорошую музыку, читать хорошие книги, ходить на хорошие спектакли, все утратило смысл.

7. Лично для меня главный симптом -- это утрата интереса к строительной тематике, чем я занималась много лет. Меня приходится буквально силой заставлять строить собственный дом! Я никогда не думала, что я дойду до такого

Относительно свободны от этого травматического синдрома только те, кто вообще не пользуется интернетом, смотри сериалы и не бывает в центре Киева. Вчера я очень долго не могла понять мою соседку, которая рассказывала о том, какие розы она собирается сажать на своем участке. Почему-то я не могу думать о розах... значит, не у всех ктевлян -- травматический синдром?

[неблондинка]

Дорогой Доктор Моро!

etc

 

Вот неплохая ссылка: dpmmax.livejournal.com/255951.html#cutid1

[Белая Рысь]

Да, я знаю эту публикацию, спасибо. Но там речь идет о благополучной России в основном, и лишь последние абзацы -- о Чечне.

 

У Украины свое лицо... И психотерапия тут своя... Не чеченская...

 

Я бы хотела процитировать выдержку из этой статьи и сравнить ее с тем, что сейчас происходит на этом форуме в ветке Никки... Судите сами... Там -- одобренное форумом торжество сильного над слабым. Откровенные садистские издевательства всей своры, одобренные цензорами форума. Тут - несколько иные советы. Так вот, не отличается ли практика этого форума от теории классической психотерапии? И вообще, от общества гуманизма?

 

Позаботьтесь о тех, кто рядом. Посмотрите на соседей, на одиноких мам, на стариков, на тех, кому не от кого ждать помощи. Предложите ее сами. Не берегите себя в этом. Вы не одни, всегда есть те, кому тяжелее. И вам помогут тоже, обязательно.

[Юлия_дизайнер]

Доктор Моро, давно Вас не слышно. Что нового?

[areti]

Доктор Моро, давно Вас не слышно. Что нового?

 

В самообороне

[Dr.Moro]

Давно не писал, сорри.

Скорее всего это связано с тем, что переживаю то, что происходит со страной, со всеми нами.

Практика продолжается, форумчане пишут мало(наверное, всех вылечил), в терапии, в группе остаются многие.

 

Одна группа вскоре завершается(годичный проект). Очень интересная группа получилась, потрясающая просто. Радостно и удивительно было наблюдать личностные изменения, открытия участников, то как выстраивались отношения в группе.

 

Планирую открывать новую. Кто хочет испытать совершенно новые переживания - вполне земные, впрочем, понять как выстраивает свои отношения и вообще жизнь, что-то сделать со своей застенчивостью или агрессией, например, - добро пожаловать. Возможно, опыт пребывания в терапевтической группе станет самым ярким переживанием последних лет, а может, и всей жизни. Это так, почти без пафоса.

[voglya]

Давно не писал, сорри.

Скорее всего это связано с тем, что переживаю то, что происходит со страной, со всеми нами.

Практика продолжается, форумчане пишут мало(наверное, всех вылечил), в терапии, в группе остаются многие.

 

Одна группа вскоре завершается(годичный проект). Очень интересная группа получилась, потрясающая просто. Радостно и удивительно было наблюдать личностные изменения, открытия участников, то как выстраивались отношения в группе.

 

Планирую открывать новую. Кто хочет испытать совершенно новые переживания - вполне земные, впрочем, понять как выстраивает свои отношения и вообще жизнь, что-то сделать со своей застенчивостью или агрессией, например, - добро пожаловать. Возможно, опыт пребывания в терапевтической группе станет самым ярким переживанием последних лет, а может, и всей жизни. Это так, почти без пафоса.

За приглашение в группу - спасибо

А поговорить?

[Dr.Moro]

А поговорить?

 

А чем бы хотелось?

[voglya]

А чем бы хотелось?

Хочется поплакать у кого-то на плече, чтоб нашли аргументы и успокоили.....

[-=Белка=-]

Хочется поплакать у кого-то на плече, чтоб нашли аргументы и успокоили.....

Угу. А то где то так:

 

(ссылка на изображение устарела)